За каменной стеной. Аля Кьют

довольно улыбнулась, принимая это за комплимент.

      Поерзав, Лена встала с кресла, прихватила бокал и тарелку, отправилась на траву.

      – Неудобно, – бросила она через плечо. – Надо быть ближе к природе.

      Мне пришлось последовать за ней, хотя никаких неудобств я не чувствовал. Но она унесла мясо, которое я отчаянно желал. Да и компанию тоже.

      –Я уже лазил в горы сегодня, – сварливо заворчал я, устраиваясь рядом на траве.

      – Зачем?

      Я не хотел жаловаться, но она сама спросила.

      – Здесь больше нет развлечений.

      – Хайк тоже не очень весело.

      – Что поделать.

      – Ты ненавидишь даже эти горы, да? – догадалась она.

      Лена сделала большой глоток. Я не хотел признаваться. Даже с моей обостренной ностальгией было немного подло унижать несомненную красоту здешних мест.

      – Предпочитаю равнину.

      – Зачем тогда приехал сюда?

      – А ты? – ответил я вопросом на вопрос.

      Она усмехнулась.

      – Ладно. Один – ноль в твою пользу.

      – Разве мы состязаемся?

      – А разве нет? Имей совесть, Костя. Ты минут пять прижимал меня сосками к кафелю в ванной. Я хочу хотя бы морально отыграться.

      – Ничего не могу обещать, – продолжал я ее потравливать.

      Пришла моя очередь сделать глоток. Вино показалось слишком терпким. Совсем как девушка, которая его принесла. Но на удивление мне захотелось еще. И ее, и вина.

      – Где ты живешь в России? – спросила Лена.

      – В Москве.

      – Отвратительный город.

      – Знаю. Но лучше, чем вот это все.

      Я обвел рукой пейзаж с малиновым горизонтом. Лена пренебрежительно фыркнула.

      – Серьезно? Душная Москва лучше Калифорнии?

      – Да.

      Она никак не могла поверить.

      – Почему?

      У меня было много вариантов ответа. Хотелось соврать, но все та же ностальгия не позволила. Тоска сделала меня слишком честным.

      – Потому что я здесь, а не там.

      – Ааа, и то хорошо, – начала прозревать моя невольная соседка на одну ночь. – Я думала, ты совсем ку-ку, но оказывается просто очень русский.

      Я улыбнулся и взял пальцами кусок стейка. Приборы Лена не захватила, и я надеялся, что она простит мне пещерные манеры.

      – Да, так и есть, – подтвердил я ее теорию. – Хронический русский.

      – Давно в Штатах?

      – Слишком давно. Почти год.

      – Сочувствую.

      Она похлопала меня по руке.

      Я ждал логичного вопроса: что же меня заставило уехать. Но Лена не спешила спрашивать очевидное. Несмотря на ее весьма прямолинейную позицию, она не лезла в личное. Зато сама поделилась.

      – Мне в Москве всегда душно. Даже зимой. Когда я там, то всегда хочется уехать скорее.

      – Понимаю. Мне тоже так казалось.

      – Оставил кого-то там? Жена? Подруга?

      Я глянул на нее, приподняв бровь. Вот тебе и не лезет в личное.

      Лена тут же объяснилась.

      – Ну не верю я, что ты скучаешь по Москве, а не по смазливой телочке.

      – Нет, –