За каменной стеной. Аля Кьют

Великий обман лопнет быстрее, если оставить намек, который виден из космоса.

      Меня трясло. Не исключено, что запах краски мне просто мерещился. Но я продолжала намыливаться с головы до ног по четвертому кругу.

      Отец меня убьет. Сначала за то, что я сбежала из ЭлЭй, потом за арт. Нужно быть готовой к проповеди длиной в сто лет.

      Но пока проповедь была далеко, а психоз совсем рядом. Я приказала себе прекратить спускать мыло в сток и последний раз встала под душ. Нужно выбираться из этой страны, но для начала хотя бы из ванной.

      Я выключила воду, раздвинула дверцы, шагнула на пушистый коврик и почти прыгнула в объятия незнакомого мужика.

      Первая мысль, конечно, была: «Все, жопа! Попалась». Но, окинув здоровяка взглядом, я поняла, что это не коп. Ни формы, ни значка на видном месте. Значит – грабитель, что тоже жопа. Однако второй вариант ануса показался мне менее ужасным. Я моментально вынырнула из оцепенелого шока, оттолкнула вора, первым делом схватила полотенце, чтобы прикрыться, и заорала не своим голосом по-русски:

      – Какого хрена! Ты кто такой?

      Вряд ли среднестатистический американский жулик смог бы мне ответить. В Кали русских как грязи, конечно, но все же…

      Стараясь не умереть от своей эпической тупости, я решила прекратить болтать и начать действовать. Первое, что я увидела, – это деревянная щетка для сухого массажа. Похоже, она принадлежала Лере. Мы с мамой никогда такой фигней не пользовались. Я схватила ее с крючка и замахнулась, чтобы врезать незадачливому вору в глаз. Если повезет.

      Грабитель вел себя странно. Он стоял и смотрел на меня, пока я не начала махать щеткой. Только тогда он скрутил меня за долю секунды. Не знаю, как он это сделал, но щетка сразу упала на пол, за ней соскользнуло полотенце. Мои руки оказались прижаты по швам. Он перехватил меня так, что я оказалась к нему спиной. Одна его рука сковала меня поперек груди, вторая – через талию.

      Грабитель сделал два шага вперед вместе со мной, и я уперлась носом в стену.

      Охренеть. Так беспомощно униженно я чувствовала себя только, когда мой придурочный братец Клим подрос и впервые одержал победу в наших вечных нешуточных битвах. Но Клим точно не действовал так быстро и уверенно.

      Может, все-таки коп?

      Мужчина толкнул колено между моих ног, заставляя расставить их шире. Нет, не коп. Будет насиловать, значит, бандит.

      Я открыла рот, чтобы закричать, но страх вернулся вместе с оцепенением и сковал мне горло. Я не могла издать ни звука, только всхлипнула и задрожала.

      – Тише, малышка. – ласково проговорил он на русском. – Если пообещаешь, что не тронешь больше палку, я тебя отпущу.

      Воздух ворвался в легкие и вылетел стоном облегчения. Русский. Не зря я орала на родном. Если отпустит, то вряд ли станет насиловать. Уже неплохо.

      – Не трону, – пообещала едва слышно.

      – Хорошо, – оценил он мое обещание, однако продолжал держать, вопреки своим словам.

      – Ты обещал отпустить.

      – Угу, обязательно, как только ты расскажешь, что делаешь в моем душе.

      – Моюсь,