Сердце волка. Андрей Дышев

мне доверять.

      – Что теперь будет? – спросила она, пропуская необходимое в этой фразе "с вами".

      – Все обойдется, – ответил я.

      – Вам страшно?

      Она пытливо заглядывала мне в глаза. Я стал перешагивать через ступени, чтобы девушка отстала и не видела моего лица. От мощных каменных стен струилась прохлада.

      – Молитесь богу, – посоветовала она.

      – Это что-нибудь даст?

      – Обязательно даст. Научить вас молитве?

      – Научишь, когда мне уже ничего другого не останется. А сейчас скажи: ты видела, куда я вчера вечером сложил акваланги?

      – Акваланги? – переспросила Марина, оттягивая время и, вопросительно взглянув на меня, предположила: – В коридоре?

      – Правильно, – ответил я тоном нетерпеливого учителя, которому хочется, чтобы ученица отвечала решительнее и быстрее. – Акваланги стояли в конце коридора, у торцевого окна, то есть, рядом с твоей комнатой. Еще не было девяти часов, когда я вместе с Сашей затащил их наверх. Ты это хорошо помнишь?

      – Вроде да.

      – Акваланги стояли там весь вечер и всю ночь. Именно в эти часы какой-то хулиган развинтил легочники и порезал мембраны. Чужой в гостиницу не зайдет, значит, это сделал кто-то из моих постояльцев.

      – Что вы говорите! – с деланным изумлением ответила Марина, внимательно глядя на ступени. – Кто же это мог сделать? Ведь это большой грех!

      – Большой, – согласился я. – А потому я прошу тебя, как человека честного, почитающего божьи заповеди, припомнить, не видела ли ты кого-нибудь рядом с аквалангами.

      – Рядом? – Марина наморщила конопатую переносицу и даже приставила пальчик ко лбу. – Отец Агап стоял у окна… Да, он стоял у окна и читал Новый завет. Уже было темно, но напротив окна большой ночной фонарь, как луна… Отец Агап всегда в это время читает Евангелие.

      – Что-то раньше я не замечал за ним такой привычки. Что ж ему мешает читать Евангелие во дворе, за столом?

      Марина пожала плечами.

      – Не знаю. Может быть, ему нравится читать и смотреть на море и лунную дорожку. Из двора ведь ничего не видно, и музыка очень громко играет.

      – Разве вчера в пансионате были танцы?

      – Да, там по нечетным числам танцы. А вчера как раз девятнадцатое число было.

      – А что ты делала в это время? Ходила на танцы?

      – Что вы! – на этот раз искренне возмутилась Марина. – Я на танцы не хожу.

      – Это почему же так? Отец Агап не разрешает?

      – При чем здесь отец Агап? – Марина искоса взглянула на меня. Взгляд был неприятным. – Священник всего лишь мой духовный наставник. Он мне не начальник.

      – А кто же таком случае не разрешает?

      Было заметно, как Марина покраснела.

      – Вы, знаете, такие вопросы задаете, что даже неудобно как-то… С чего вы взяли, что мне кто-то запрещает?

      – По глазам видно, – ответил я, глядя куда-то в сторону.

      – По глазам? – переспросила Марина и натянуто улыбнулась. – Вы, конечно, человек опытный, частным детективом работали,