Сердце волка. Андрей Дышев

успел я закрыть за собой дверь кабинета и рухнуть на кресло, как ко мне постучались.

      – Меня нет! – рявкнул я, прикрывая глаза ладонью, словно дверь должна была разорваться ослепительным пламенем.

      Тот, кто стучался, не поверил, тихо приоткрыл дверь, и в образовавшейся щели я увидел конопатый нос Марины.

      – Что тебе? – спросил я более сдержанно, и только сейчас понял, что готов портить отношения с кем угодно, но только не с ней. С этого едва намечающегося угодничества, должно быть, и начинается рождаться страх.

      – Вы позволите мне зайти? – спросила она, сверкая глазками и сдерживая проблеск улыбки. По ее лицу я понял, что она намерена вить из меня веревки.

      Я промолчал. Марина кошкой скользнула в кабинет и тихо прикрыла за собой дверь.

      – Лучше будет, если отчим не узнает, что я была у вас, – сказала она, подошла к окну и посмотрела вниз.

      – Кто не узнает? – не понял я.

      Марина рассматривала груды старой радиоаппаратуры, запыленные поделки из ракушек рапанов, стоящие на полках, акварели с причудливыми морскими пейзажами и безобразных чудовищ, сплетенных из пеньковой веревки.

      – Это вы все сами сделали? – спросила она, снимая с полки отполированную корягу из можжевельника, напоминающую подсвечник.

      Я терпел. Марина вовсе не интересовалась игрушками, она хотела показать, что хозяйка положения – она, и потому может вести себя так, как ей хочется.

      – Мне вас жалко, – произнесла она, возвращая подсвечник на место и поворачиваясь лицом ко мне. – Такие неприятности в один день! Бог, должно быть, решил испытать вас… А это правда, что если Валерий Петрович напишет заявление в милицию, то вашу гостиницу могут закрыть?

      Я смотрел в глаза Марины. Это были тяжелые от раскаяний, с блуждающим взглядом, безликие глаза верующей молодки.

      – Ты видела, что вещей в номере молодоженов нет?! – взорвался я. – Видела?! Еще вопросы есть?! Что ты от меня еще хочешь?

      – Я? – переспросила она, разыгрывая удивление. – От вас ничего не хочу. Напротив, я хотела бы вам помочь.

      – Ты полагаешь, что я нуждаюсь в помощи?

      – Конечно! Вы должны вымолить прощение и покровительство господа.

      – Молитвами?

      – Не только. Надо совершить богоугодные дела.

      – А какие же дела, к примеру, можно считать богоугодными?

      – Помощь ближнему, к примеру. Вы помогаете своему ближнему, а господь помогает вам.

      – Значит, ты все-таки что-то хочешь от меня?

      – Не я! – Марина отрицательно покачала головой и закатила вверх глазки. – Господь хочет! И он хочет, чтобы вы помогли моему отчиму.

      – А кто твой отчим?

      – Профессор Курахов.

      – Не знаю такого.

      Марина усмехнулась и снова покачала рыжей головкой.

      – Неправда! Вы его хорошо знаете. Валерий Петрович и есть профессор Курахов, мой отчим.

      Марина полусидела на моем столе и, заведя белые руки за голову, плела косу. Черное резиновое кольцо она держала в зубах, и оттого ее