Огонь и сталь. Виктория Осма

только тогда остановило свой рост. По всей длине стебля созревали и распускались такие же бутоны, как и первый.

      «Мы дарили свет и процветание этому миру», – вспомнились Норду слова феникса. Он уловил тонкий, сладкий аромат. Именно этот запах он запомнил с детства, запах его матери. Видимо эти цветы увяли вместе с ней.

      – Какое чудо! – Инга подошла ближе рассмотреть цветы. – Они просто восхитительны.

      Эйден вновь надел перчатку и подошел к Норду, отвел его за локоть подальше от Инги:

      – Можно тебя?

      – Что такое?

      Эйден, после того как убедился, что женщина их не слышит, продолжил.

      – Ее сердце… стучит очень медленно и тихо, я слышу. Ей недолго осталось.

      Внутри Норда все обрушилось, как будто рухнули целые города, и их руины покрыло толстым слоем пыли. Он поймал себя на мысли, что не дышит и сделал глубокий вдох. Только не это! Только не еще один близкий человек.

      – Ты же можешь ей помочь?

      Эйден прикрыл глаза и потер висок.

      – Ты видел, каким я становлюсь, когда использую свет. Ты уверен, что она переживет такое зрелище? Да и потом… не хочу, чтобы кто-то еще знал, на что я способен. Очень сильно рискую раскрыть себя.

      – Раскрыть себя? А цветок?

      – Нашел что сравнить. Цветок и жизнь, – фыркнул Эйден.

      – Что ты предлагаешь мне делать? Смотреть и ждать? – Норд начинал выходить из себя, его душил страх за жизнь Инги, отчего он стал дышать чаще.

      – Эй, успокойся, – Эйден сильно сжал его плечи. – Пусть заварит чай из цветка, что я вырастил.

      – Это поможет?

      – В его жилках текут крупицы моего света того самого, – Эйден жестко ткнул пальцем в грудь Норда. – Который заставил твое сердце снова биться, а кости срастись, так что да, думаю, поможет.

      – Ладно-ладно, не кипятись, – Норд направился к Инге, но остановился, повернув к нему голову. – И спасибо… за все. За то, что сказал и за цветок.

      Эйден кивнул ему и подбадривающе улыбнулся. Норд подошел к Инге, приобнял ее, что-то тихо проговорил.

      Эйден не слышал, что они обсуждали, он смотрел на свое отражение в стекле, которое постепенно превратилось в воспоминание:

      Сестра вместе с ногами забралась на кресло и сжатым комочком читала толстенную книгу. Хоть ей и говорили, что принцесса не должна сидеть таким образом, она все равно так делала, пока никто из родителей не видит. Эдана всегда ставила свой уют выше, чем какие-то королевские правила и раз за разом ослушивалась и поступала по-своему.

      Эйден играл на полу в солдатиков, и время от времени среди игрушечного боя что-то искрилось и взрывалось.

      – Осторожно, не подожги занавески, – не отрываясь от книги, предупредила сестра.

      – Хорошо.

      Они всегда проводили время вместе, даже если никак не взаимодействовали. Были двумя половинками одного целого и просто наслаждались обществом друг друга.

      – Что стучит? – спросил Эйден, оставляя игру.

      – Что? Я ничего не слышу.

      Он