Внеплановый роман. Ульяна Громова

разоткровенничалась. – Не только личное. Когда доверяют моему профессионализму – тоже важно. И поспать до девяти утра.

      – А чего из этого вам не хватает?

      Босс откинулся на спинку и сделал глоток виски.

      – Вы не доверяете мне как профессионалу.

      Владлен Леонидович прищурился и чуть повернул голову, приглашая продолжить. Мне буквально дали возможность высказаться на полную катушку: уволили, напоили и предложили провести вечер с человеком, который мне нравился. При виде томагавка в животе скручивался тугой узел, хрип голос, дрожали колени, кожа покрывалась мурашками. Сейчас этот коктейль слегка зашлифован виски и всей ситуацией в целом, но всё ещё внутри что-то сжималось и трепетало.

      – Ну а почему я не экскурсовод до сих пор? Ведь я сюда пришла, чтобы через полгода стать экскурсоводом в англоязычной стране или в какой-нибудь французской колонии. А что в итоге?

      – А в итоге вы стали креативным руководителем, бизнес-тренером и наставником, я реализовал несколько ваших идей. Вы – новатор, и я вам дал карт-бланш на всё. В чём же тут выражается недоверие к вашим профессиональным качествам?

      – Если я вся такая замечательная, то почему вы дёргаете меня этим планом? Я не могу его выполнять, когда у меня одни стажеры, когда всех звёздочек вы забираете в другие кусты.

      – В других кустах у меня нет таких талантливых руководителей.

      – Я не понимаю…

      – Я понимаю, что вы уже настолько освоились в должности, что вам стало просто скучно. И по-хорошему отпустить бы вас экскурсоводом. Но… Лолита, можно личный вопрос?..

      Я с готовностью тряхнула головой. Раз пошла такая пьянка…

      – Поцелуй…

      Я поняла, о каком он поцелуе, но не поняла, что его интересует. Вообще, наш разговор напоминал фигурное катание, когда партнеры по танцам только ищут точки соприкосновения, учатся доверять друг другу и понимать. Но если спортсменам все фигуры танца известны заранее, то наш разговор был поединком без правил. И теперь пришла моя очередь задрать бровь в немом вопросе:

      – Поцелуй. И?

      Владлен Леонидович поставил стакан на стол и, видимо, собравшись с духом, выдохнул:

      – Странно, что о нём не говорят. Разве это естественно?

      Я удивилась. И удивилась сильно.

      – А надо, чтобы полоскали ваше имя, чтобы услышала Татьяна? Вы серьёзно?

      – А. Татьяна. Понятно.

      Мы замолчали. Я не могла отвести взгляда от его лица, пытаясь уловить в микромимике ответ на свой вопрос. Мужчина выглядел разочарованным, о чём-то напряженно думал и смотрел в мои глаза. И его взгляд стал затягивать. Я чувствовала себя воздушным шариком: меня будто оторвало от земли, но узел в животе удерживал что-то, что наполняло меня и рвалось ввысь.

      Босс первым нарушил молчание:

      – Лолита, расскажите о себе.

      Он опустил глаза на блюдо с закуской, и я, глотнув воздуха, удивленно обвела взглядом его кабинет: только что было цинковое с серебром море, и розовый рассвет распластался на тягучих волнах, распирая грудь и срывая дыхание, а теперь