Его запретная малышка. Ольга Викторовна Дашкова

ковыряясь ложкой в супе, тетка суетится рядом, башка раскалывается, член стоит.

      С каких пор я стал таким озабоченным?

      Моя ночная гостья убежала утром, испарилась с первыми лучами солнца, оставив на полу яркий купальник и один сланец на куче чурок. Почти Золушка из сказки.

      Через забор, что ли, полезла?

      – Ешь давай, а то печень скоро работать перестанет, совсем запился, отцу с матерью все расскажу, пусть приедут, полюбуются на единственного сына. Большой, а ума так и нет, хоть и образованный.

      – Тетя Марина, прекрати.

      – Ой, гляди, ему стыдно. Неужели?

      – Не начинай.

      – Так я не начинала ещё, бить тебя некому, а я всего лишь ругаю.

      – Вот на этом спасибо.

      Смотрю в окно, начинается жаркий день, да, с алкоголем надо завязывать, а то скоро сам засну в постели с красивой девушкой, так и не приступив к главному.

      Качаю головой, вспоминая, что было ночью. Сорвало с цепи меня, накинулся голодным зверем, вылизал девчонку так, словно делаю это постоянно. С таким упоением и наслаждением, как оказавшийся в конфетной лавке диабетик.

      Проснулся утром, простынка торчит ниже пояса, яйца ломит от боли – перестоял мой верный друг. Снова прикрыл глаза, вспоминая, что утром ведь обещал ему добраться до девчонки. И с каких это пор я стал разговаривать с членом и что-то ему обещать?

      А вот именно с тех, как повстречал эту дерзкую брюнеточку, которая вызывает во мне два желания: трахнуть и отшлепать. Вспомнил, как целовал ее, нес на руках, снимал сарафан и купальник, как ее тело идеально подходило к моему, как лизал соски, а потом и нежные припухшие половые губы.

      Вот же черт.

      Лежа на диване, сжал стояк, прошелся по нему несколько раз. Месяц воздержания дал себя знать, но я ведь не такой, чтоб моментально кидаться на каждую женщину и трахать все, что шевелится.

      Я точно не такой?

      Или уже такой?

      Твою же мать.

      Наяривал член с упоением, в голове яркие картинки дерзкой и такой сладкой брюнеточки.

      Маша. Что же ты делаешь со мной, Маша?

      Долго ждать не пришлось, кончил с глухим рычанием себе в кулак, спермы было так много, что замарал все вокруг, самого трясло, как подростка, что мастурбирует по утрам каждый день.

      Тетка что-то рассказывает, а я в воспоминаниях. Ложка падает в тарелку.

      – Тебе плохо, Денис?

      – Все нормально.

      – Руки уже трясутся как у алкаша.

      Да если бы как у алкаша. Член все равно стоит все утро, ерзаю на табуретке.

      – Так вот, Леночка – это дочь бухгалтерши из управления, такая мастерица, ты бы видел, как она вышивает, все белье в цветах и вензелях. Самой тридцать лет, замужем не была, но жила в городе пять лет с каким-то прощелыгой. Тот все обещал жениться, да пока обещал и пока Леночка работала, закрутил с другой, а она забеременела.

      Не понимаю, к чему тетка рассказывает мне этот деревенский сериал? Но ее болтовня отвлекает от ночных мыслей и от воспоминаний упругих грудей с твердыми сосками моей брюнеточки.

      Неужели уже моей? Быстро я.

      Хотя что меня останавливает? Я месяц как свободный мужчина,