Его запретная малышка. Ольга Викторовна Дашкова

раздвигая колени шире, двигаясь бедрами навстречу. Это что-то невероятное, не могу остановиться, если сейчас кто зайдет, не знаю, как буду оправдываться.

      У меня никогда не было секса, да, я девственница, и вчера была моя первая ночь с мужчиной, который делал мне куннилингус, а я кончала на его языке и губах.

      – Ох-х-х-х-х… боже мой… а-а-а-а.

      Натираю клитор сильнее, несколько движений, внутри все вибрирует, меня трясет, кончаю, зажимая руку бедрами, заваливаюсь на стену, часто дышу.

      Что это вообще сейчас такое было?

      Нет, я не ханжа, я трогала себя и раньше, и кончала, и смотрела порно, но чтоб вот так, при одном только воспоминании, ничтожных обрывках памяти, это странно.

      А что было потом?

      Выравниваю дыхание, умываюсь, снова напрягая память, но дальше только чернота и пустота. Снова болит внизу живота, как перед месячными.

      Неужели все-таки был секс?

      А вдруг я заснула, а он воспользовался мной?

      Нет, не может этого быть. Сначала спас, а потом изнасиловал?

      Как вообще такое можно забыть? Свой первый раз? Не знать даже имени первого мужчины?

      Дашка будет долго смеяться, когда ей расскажу.

      Я привыкла думать, а потом делать, что сейчас пошло не так? Летняя ночь? Крепкий первач? Мое чудесное спасение и спаситель? Я была на грани жизни и смерти, это шок, стресс. Да, точно, только так можно все объяснить.

      Мне ещё не хватало праздника Ивана Купалы, прыжков через костер и вождения хороводов.

      Чтоб я опять там выпила чего лишнего и меня бы накрывала полная амнезия. И где там хоровод будет, еще неизвестно.

      Нет, с меня хватит экзотики. Надо собираться домой, но тогда папа будет пилить меня год, что я не выдержала слияния с природой, сбежав из деревни на третий день.

      Так не пойдёт, Дымова Мария не сдаётся просто так, меня отпустили на две недели, придется отдыхать и наслаждаться природой и местным колоритом, как и местными жителями.

      И неважно, что они бородатые, здоровые, накачанные мужики.

      Неспешно помылась, все-таки для меня баня – это уже экзотика, вода была прохладной, она приводила в чувства и бодрила. Когда вошла в дом, вытирая на ходу волосы, пахло блинчиками, в животе заурчало. Зоя уже сидела за столом, опустив голову, сопела в тарелку.

      – Машенька, деточка, давай налетай на блинчики, а то эта проглотина все слопает.

      – Ба, ну чего опять-то?

      – Ой, молчи лучше, бедовая, только парню голову кружишь, приехала, хвостом махнула, а ему потом страдать до зимы. А мужик ведь долго ждать не будет, найдет, что рядом, и уложит под бочок.

      – Да и пусть, мне-то что?

      – Ей-то что? Деловая какая, потом сама слезы будешь лить. Машенька, давай, деточка, кушай, а то худющая, смотреть больно на тебя.

      Мне больно было смотреть на внушительную стопку блинов, тарелку сметаны и блюдце варенья. Но выбирать не пришлось, обезжиренный йогурт после вчерашнего самогона – это смешно.

      – Очень вкусно, спасибо, баба Аня, – говорю с набитым ртом, запивая вкуснятину чаем с мятой и зверобоем, это мне еще вчера рассказали.

      – Да,