Шура. Париж 1924 – 1926. Нермин Безмен

дочь Катю. Семья, долгое время жившая врозь, была невероятна рада воссоединению; однако отсутствие Юлиана Верженского и Шурочки все равно ощущалось с невероятной силой.

      Свадьба Татьяны состоялась днем, в церкви, располагавшейся на втором этаже дворца. Затем все перешли в сад и наслаждались шампанским. С неба же на гостей с самолета сбрасывали лепестки роз, словно желая продемонстрировать, что и в ужасе войны с небес может сойти красота. После церемонии друзья жениха пригласили всех в шикарный ресторан в центре Ростова, где до самого утра раздавался перезвон бокалов под аккомпанемент цыганской музыки.

      Наблюдая за тем, как кузина танцует в объятиях своего новоиспеченного мужа, Валентина задумалась, мог ли кто-то из присутствовавших на свадьбе молодых неженатых мужчин стать ее супругом. Она не могла и представить себе, что вскоре судьба преподнесет ей сюрприз и подарит встречу, которая навсегда изменит ее жизнь.

      Это был чудесный августовский вечер. После свадьбы они вернулись в Кисловодск. Екатерина Николаевна организовала ужин в честь своей близкой подруги Анны Ивановны Черкесовой. Валентина заметила, что ее мать выглядит более радостной и довольной, чем обычно, но не придала этому значения – должно быть, женщина пыталась скрыть траур, в котором находилась после смерти мужа и отъезда Шуры.

      Когда Валентина вечером увидела великолепный стол, накрытый в большом зале, то поняла, что гостей будет больше, чем предполагалось. Оказывается, Анна Ивановна явится на ужин вместе со своими внуками, приехавшими навестить ее из Одессы.

      Ее старший внук, двадцатидвухлетний барон Константин Клодт фон Юргенсбург, был офицером артиллерийского полка при царской армии. Едва Валентина увидела его, как поняла – она хочет в один прекрасный день стать его женой. И чувство это было взаимным. Молодые люди влюбились с первого взгляда. Во время ужина они тайно наблюдали друг за другом. Время от времени их глаза встречались, а неловкие улыбки на губах безмолвно выражали всю гамму охвативших их чувств.

      Когда после ужина гости начали расходиться, Константин бережно поднял ладонь Валентины и поднес ее к губам. В тот момент девушке показалось, что ее сердце вот-вот вырвется из грудной клетки. Оно билось и трепыхалось, как пойманная птица в клетке. В ту ночь Валентина не могла уснуть. Теперь она гораздо лучше понимала чувства Шуры к ее молодому крымскому лейтенанту, с которым та познакомилась в Петербурге. Понимала, отчего так горели ее щеки, когда она встречалась с ним, так блестели ее глаза и такой замкнутой и меланхоличной становилась она, когда разлучалась с ним. Вероятно, если бы с Валентиной сейчас не происходило то же самое, ей никогда бы не удалось понять Шуру.

      Вскоре после первого ужина матушка сообщила, что пригласила гостей вновь. Валентина почувствовала, что сам Бог ответил на ее молитвы. Она снова увидит Константина!

      В тот вечер Екатерина Николаевна пригласила в качестве шеф-повара господина Давыдова, известного своими шашлыками. Стол на этот раз поставили