Вэй Аймин. Ирина Репек

Э… нет.

      – А почему?

      – Но…

      – Я вам одолжу свою гитару и дам контакт моей знакомой. Она отлично играет и научит вас.

      – Я…

      – Никаких но – примите это как лечебную терапию. Хорошо?

      – Хорошо.

      – А спортом занимаетесь?

      – Нет, но иногда гуляю по парку. Раньше с собакой гуляла, теперь, после того, как он умер, перестала.

      – Займитесь йогой.

      – В моем возрасте? – удивилась я.

      – А почему бы и нет? В юности чем-нибудь занимались?

      – В детстве, ещё в Красноярске, мама водила меня несколько лет на художественную гимнастику. Потом, получив травму, я гимнастику забросила.

      – О! Какие еще у вас хобби? В шахматы играете? Языки учите? Я вот учу китайский. Я жил в Китае с рождения и переехал в Россию только когда мне было уже семнадцать. Поэтому я немного говорю, а вы, наверное, нет.

      – Нет, конечно. Да и мои родители тоже не говорили, хотя там работали и жили довольно долго. Это сейчас всё интегрировано, а раньше мы жили в своей, так называемой, общине и даже не контактировали с китайцами.

      – Да, помню, я застал немного те времена. Раньше даже уезжая за границу с иностранцами особо не контактировали. Союз был закрыт и политика была такая, изучение языков было не так важно. Их всё равно не могли применять. Это сейчас, когда границы открыты, все ринулись учить языки.

      – Да, родители современных детей столкнулись с тем, что не могут говорить, хотя в школе учили по-десять лет английский. Уехав за границу, ничего не понимая, стали переучиваться. Теперь критикуют классическую методику, все ринулись учить по коммуникативной. Не знаю, мне кажется с помощью коммуникативной методики можно разговориться, но имея при этом хорошую базу. А если базы нет, если не учить слова, не начинать с азов, с фонетики, грамматики, то вся эта коммуникативная методика просто… как это говорится: «Пшик». Толку – ноль.

      – То есть советская образовательная школа была лучше? – спросил Павел.

      – Не лучше, – я задумалась, подбирая слова, – просто было много хорошего, и всё это как-то утратили. Много было критики, многое просто разрушили… вместо того, чтобы сохранить и улучшить. Знаете гимн СССР: «Весь мир насилья мы разрушим. До основанья, а затем. Мы наш, мы новый мир построим…». Это настолько въелось в наше сознание, что мы стали применять этот принцип во всём… разрушим – построим. Я думаю, что те, кто хорошо учился, они, поехав заграницу, и столкнувшись с тем, что ничего не понимают, всё таки быстро адаптировались и переучились. А те, кто не учил, такими неучами и остались и им только и остается, что критиковать.

      – Хм, – усмехнулся Павел. – Наконец-то вы разговорились. Эта тема для вас самая актуальная, насколько я понимаю?

      – Ну, да, – вздохнула я, – проблемы в образовательной системе, то, с чем сталкиваешься каждый день, наболело.

      – Нет, это хорошо. Вы, кстати, так и преподаете химию в МГУ?

      – Подготовительные курсы веду, – кивнула я.

      – Да… Конечно. Это неорганическая химия, насколько я помню?

      –