Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы. Альфеус Хаятт Веррилл

фигура свалилась с ветвей, на мгновение повисла на одной ветке, а затем рухнула на землю как раз в тот момент, когда индеец с последним судорожным вздохом, как пустой мешок, рухнул на землю передо мной.

      Ужас теперь охватил всех нас и побудил нас к безумному бегству. Мы выбежали из красного леса. Мы были близки к его грани. Менее ста ярдов отделяли нас от открытой зеленой долины, за которой протекала река. Я бежал так, как никогда раньше не бегал, направляясь вслепую к утесу и веревочной лестнице, намереваясь только убежать от этих ужасных дикарей на верхушках деревьев. Однажды я услышал слабый крик и, оглянувшись, увидел, как Тинана катается снова и снова на краю леса. Еще один метаки лежал, безжизненно растянувшись, в нескольких футах от него, в то время как впереди меня бежали к утесу Пепе и Хосе. Они были первыми, кто побежал, и уже были близки к лестнице и безопасности. В следующее мгновение они достигли ее, и бездумно, обезумев от страха, эти двое боролись и дрались за право первым подняться наверх. Затем, высоко подпрыгнув, они начали подниматься, в то время как хрупкое сооружение раскачивалось и скручивалось от их неистовых усилий. Напрасно я кричал. Они не обратили на меня никакого внимания. Я почти добрался до утеса, а эти двое были уже на полпути к его вершине. Я был измотан, запыхался, но безопасность была рядом. Внезапно сверху донесся крик смертельного ужаса, раздался раздирающий, щелкающий звук, и в ужасе я остановился как вкопанный и зачарованно уставился наверх. Общий вес, безумная борьба двух мужчин были слишком велики. Лианы разошлись, и, отчаянно цепляясь за оставшиеся нити, двое повисли, крича, на полпути к вершине утеса, и верная смерть смотрела им в лицо. Их мучительные крики были ужасны, но их ужасное ожидание длилось всего мгновение. С последним треском лианы оборвались, и двое мужчин упали навстречу своей смерти на острые камни внизу. Я остался один, один в этой ужасной долине, которая кишела получеловеческими, чудовищными врагами, один, когда все надежды на спасение были отрезаны. Но я бы умер, сражаясь, если уж суждено было умереть. На открытом месте, за рекой, я еще мог бы найти спасение, мог бы противостоять существам, которые, как я заметил, не покинули укрытие леса, чтобы преследовать нас.

      Это была моя единственная надежда, и, развернувшись, я бросился через ровную зеленую поляну, подстегиваемый неземными криками ярости из красного леса у меня за спиной. Мгновение спустя передо мной была река, и, ни секунды не колеблясь, я с головой окунулся в поток.

      Едва вода сомкнулась надо мной, как я понял, что мои усилия были напрасны. Я ожидал найти мелководный ручей, через который я мог бы перебраться на другой берег или доплыть до него вплавь. Вместо этого я погрузился в глубокое, бурлящее, вихревое течение, которое неудержимо увлекало меня вперед, засасывая под поверхность и кружа, как кусок мякины. Я выронил пистолет, который до сих пор держал при себе, и отчаянно рванулся вперед, пытаясь выбраться на поверхность и наполнить свои разрывающиеся легкие