Тринадцатая Мара. Вероника Мелан

рецепт из журнала вырезала, за продуктами бегала… Первая попытка вышла неудачной, тот… «яблочный десерт» она выбросила в мусорку. А этим гордилась.

      – Ладно, я схожу… скажу ей, что тесто сладкое, яблоки пропеченные.

      Он не умел хвалить еду, вообще не придавал ей тогда значения.

      Сидд поднялся, собрался толкнуть запертую кухонную дверь, за которой, как ему казалось, слышатся рыдания.

      – Ты что, правда забыл?

      Пришлось остановиться.

      – Забыл о чем?

      – У нее вообще-то сегодня день рождения…

      «Извини, – собирался он сказать на кухне. – Прости меня, дурака. Я без подарка, и я забыл, но я исправлюсь. Мы обязательно устроим тебе еще один праздничный день: сходим в кино, на карусели, купим леденцов…»

      Он действительно сожалел и хотел извиниться.

      Так и проснулся с этим чувством, открыл глаза, уперся взглядом в низкий потолок палатки, понял, где находится, а еще то, что никогда уже перед ней не извинится, не купит леденцов, не сводит её в парк. Лиры больше нет в этом мире, в этой жизни. Он озверел практически сразу, он испытал почти такой же прилив бессилия и гнева, как в тот день, когда узнал о трагедии.

      Долго не шел наружу, лежал, дышал, пытался успокоиться.

      А после услышал причитания мары, покинувшей место ночлега до его пробуждения.

      – Нет, нет, только не это…

      Она не то стонала, не то роптала – не остывший еще от злости Аркейн резко скинул с себя походное одеяло и принялся обуваться.

      Все вокруг было покрыто синеватым пеплом – странным, местами серо-фиолетовым, тлеющим на концах крохотных частиц, которые успели разложить все, что покрыли собой: прелую листву на земле, место костровища, палатку Маризы – точнее, то, что от нее и рюкзака осталось. Плотная ткань истлела за ночь, а вместе с ней в труху превратилось содержимое вместительной сумки – пакеты, походный термос, кружка, одежда. Ошалевшая мара водила рукой по тому, что накануне было ее вещами, и они рассыпались в труху. Чужеродная магия сделала их пеплом.

      – Это все туман, – слышался прерывающийся голос, – я знала, я чувствовала…

      Аркейн присмотрелся к воздуху внутренним взглядом, попытался определить тип заклятья – причитания мешали ему сосредоточиться.

      – Я ведь не зря ушла, я почувствовала его еще до того, как он пришел…

      – Умолкни.

      Ему нужно было понять, что породило приход фиолетовой дряни. Кто. И разовый ли это приход.

      – Умолкни? – она с возмущением смотрела туда, где целыми и невредимыми остались его собственные вещи, предусмотрительно укрытые с вечера невидимой сеткой. – Почему ты не поставил щит и на мои вещи тоже? Тебе было сложно?

      Сидд поморщился, как от зубной боли, ему нужно было определить направление невидимого потока.

      – Каждый смотрит за своими вещами сам.

      – Я бы и смотрела! Если бы у меня были силы, но ты обесточил…

      Наверное, ей было плохо. Плохо спать в чужих ногах без подушки