Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Свой среди медведей. Александр Берзан

самое узкое место.

      – Ну, всё!

      Я засовываю в нору входа руки и голову. Эта нора немного уходит вниз, и вскоре я оказываюсь лежащим вверх ногами. Руками, я ощупываю глиняный пол и стенки тоннеля, впереди себя. Свет полностью перекрыт моим туловищем и вокруг абсолютно черно. Сантиметр за сантиметром, я постепенно продвигаюсь вперёд…

      Вот! Боковые стенки тоннеля резко исчезли под пальцами.

      – Ага! – просчитываю я, в кромешной темноте, – Камера!

      Я замираю, втянув голову в плечи. Я лежу в черноте и слушаю берлогу… Вокруг абсолютная тишина! Ни звука дыхания медведя, ни ворчания…

      – Прижмись к стенке! К стенке, идиот! – тормошит меня, внутренний голос, – Пропусти свет в берлогу!

      Я поджимаюсь к правой стенке и осторожно шаря руками впереди себя, вползаю в камеру. Берлога освещается далёким, серым мраком и я расслабленно опускаю голову на, по-прежнему вытянутые вперед, руки – в медвежьем доме никого нет.

      – Фууууу…

      Конечно! И быть никого не могло! Но, об этом хорошо разглагольствовать, стоя наверху. И совсем другие мысли приходят в голову, когда ты суёшь её в чёрное жерло берлоги. Не сдвинувшись ни на сантиметр, я окидываю спальную камеру взглядом: “Дааа! И здесь мне, одному, не справиться”.

      – Игорь!!! – горланю я, что есть сил, зная, что на поверхность вырвется лишь жалкая часть моего крика.

      Берлога снова погружается в темноту – это брат приник к входу, чтобы лучше меня услышать.

      – Залазь сюда! – кричу я, – Рулетку поможешь держать!

      Шустро, словно ящерица, он проникает в камеру. Снова вокруг становится всё серым. Мы сидим по разные стороны от тоннеля входа.

      – Ого! – Игорь трогает рукой свод потолка, над головой, – Вот, это, дааа! Как палатка!

      – Ну. Держи конец! – я протягиваю ему конец рулетки.

      – Так! Пиши… Ширина спальной камеры – сто сорок пять сантиметров, длина камеры – сто двенадцать, высота камеры – восемьдесят семь…

      Игорь записывает цифры в мой блокнотик.

      – Так! Замерили…

      Я ощупываю земляной пол берлоги пальцами – подстилки здесь совершенно нет. Я не нахожу даже следов её пребывания. Ни семечка злаков, ни соломинки, ни листочка! Только комочки сухой, окаменевшей глины.

      – Теперь, давай замерим тоннель входа.

      – Давай.

      – Так, пиши… Длина норы входа – сто тридцать пять сантиметров, высота… шестьдесят два. О расположении берлоги запиши так: “Берлога выкорябана в склоне Борта, в верхней его части, посреди обширной, травяной поляны, в толще спрессованной, глинистой породы”.

      – Всё.

      – Так. Записали. Пора вылезать наружу.

      – Ну, – соглашается Игорь, – А то – я замёрз! Здесь холодно, как в погребе.

      Друг за другом, мы выползаем наружу…

      День перевалил за половину. С высоты своего положения, мы в бинокли осматриваем окрестности…

      Перед глазами плывут, приближенные оптикой, просторы по-весеннему серых, сырых полян, с белеющими пятнышками ещё не сошедшего кое-где снега,