Легенда. Доктор Фауст. Олег Крату

странны твои рассуждения, дружище! Какая связь? При чём тут наука и женщины?

      – Вот, – поднял указательный палец Фауст, – именно, ни при чём!

      – Ай, да ну тебя! Я счастлив, и с меня этого достаточно. И вообще – мы с женой хотим уехать из Трира.

      – Куда, если не секрет?

      – В Циметсхаузен.

      – О Боги, это вообще где?

      – В Баварии. Небольшая деревушка.

      – Да? А звучит так, словно это на Марсе. Я так понимаю, это её идея, с отъездом?

      – Нет, дружище, моя…

      Фауст поднял брови и удивлённо воззрился на друга.

      – И в связи с чем, позволь узнать?

      – Хочу заняться новым делом.

      – Это что же за дело такое, ради которого учёный твоего уровня бросает университет в прекрасном городе и уезжает в деревню на краю света?

      – Скажу тебе по секрету: я хочу систематизировать все свои знания. Буду писать книгу.

      – А! Да, это другое дело, – понимающе кивнул Фауст, – хорошая идея, друг мой.

      – Я рад, что ты одобряешь, – улыбнулся Питер.

      – Да, любая идея, которая ведёт нас к чему-то новому, уже хороша. Возможно, мы и живём ради наших идей, а может, и сама жизнь – это всего лишь чья-то идея.

      – Интересная цепочка рассуждений. Раньше я от тебя подобного не слышал.

      – Раньше я ничего подобного и не думал, – рассмеялся Йорг.

      – Ну, хорошо, а теперь ты, дорогой мой, расскажи наконец, что же заставило тебя сбрить бороду?

      Фауст усмехнулся, достал из кармана завёрнутый в тряпку нож и протянул его другу.

      – Вот, прошу.

      Гросштайн медленно развернул ткань и замер. Потрогав лезвие, он взял со стола лупу и внимательно осмотрел сталь.

      – Это же… Нет, это невозможно!

      Переведя изумлённый взгляд на товарища, Питер замотал головой словно телёнок.

      – Нет, Йорги, это же была шутка… Наш учитель просто пошутил, ведь эти металлы не соединяются, они и сплавом-то быть не могут!..

      – Дело не в сплаве, не в металле и не в учителе. Дело в идее, дорогой Питер! Если у человека есть в голове какая-то мысль, значит, она может быть реализована, иначе она бы просто не поместилась в его сознании.

      – Нет, – Гросштайн замахал руками, – умоляю, не умничай, Йорги, просто объясни – как!

      – Увы, – рассмеялся Фауст, – не могу! Ты же помнишь условия игры: каждое полученное сакрально знание остаётся у получившего оное и передаётся только ученику или рукописи.

      – Фауст, у тебя нет учеников и ты ничего не пишешь!

      – Вот и отлично!

      Гость откинулся в кресле и поднял бокал.

      – За путь познания и свободы!

      Сделав глоток, он посмотрел на вино и одобрительно покачал головой.

      – Отличное мозельское! Спасибо, дорогой Питер, порадовал.

      Гросштайн, не выпуская из рук ножа, нахмурился и посмотрел на гостя.

      – Йорги, не заговаривай мне зубы. Скажи, как?!

      – Нет, дорогой, нет, а вот ты мне кое-что должен сказать…

      Питер протянул клинок Фаусту.

      – Чего ты хочешь?

      – Ты