Лерой. Обещаю забыть. Алиса Гордеева

найду деньги!

      – Э, нет! Ты их отработаешь вместе со своей каланчой. Усекла?

      – Да…

      Глава 4. Аукцион.

      Арина.

      Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать… – шепчу себе под нос, пересчитывая этажи здания, к которому нас просил подъехать Кир.

       С момента его вторжения в мою спальню прошла неделя. Семь дней, чтобы всё обдумать и отказаться, пожаловаться отцу и не вестись на шантаж подонка. Семь ночей, чтобы в мучительных попытках заснуть, без конца вспоминая заплаканное лицо Поли, сходить с ума от безысходности и жалости к ней.

      – Арин, ну чего ты так смотришь? –   Подруга дёргает меня за рукав джинсовки. – Обычный бизнес-центр.

      – Знаю. – Понимаю, что она права: мы в людном месте, и в работе, которую нашёл нам Кир, нет ничего особенного. Но мне неспокойно. Я чувствую, что это западня.– Поль, зря ты отказалась поговорить с моим отцом. Может, ну его! Поехали домой. Вот увидишь, папа быстро приструнит Кира.

      – Арин, ты опять за старое? – Поля недовольно вздыхает и тянет меня к входу. – Как ты думаешь, твой отец донесёт моему?

      – Мы попросим, чтобы не говорил…

      – Арин, не тупи! Сообщит обязательно! – перебивает Полинка.– Пошли, а то опоздаем!

       И я иду, шаг за шагом по серой глянцевой плитке приближаюсь к зеркальным дверям бизнес-центра «Берлинго». Бросить Полинку не могу: я и так еле привела её в чувство после подлости моего сводного брата. Дело за малым: забрать видео. Допустить, чтобы оно попало в чужие руки, тем более, стало достоянием нашего лицея, директором которого и является папа Поли, нельзя. Мы обе понимаем, что после такого позора его карьера, как и престиж нашего учебного заведения, резко пойдут на спад.

       Поначалу, наплевав на угрозы Кира, я хотела поговорить со своим отцом. Во всём признаться, честно, откровенно. Но, видимо, не судьба… За эти семь дней я видела его всего пару раз, и то мельком. Да и что бы он сделал? Кир чётко дал понять, что если я кому-нибудь разболтаю, то видео выйдет в свет, не дожидаясь начала учёбы.

       Зеркальный лифт поднимает нас всё выше и выше, пока не раскрывает двери на одиннадцатом.

       Красивая цивильная обстановка холла отеля с одноименным названием «Берлинго», расположенного на последних этажах здания, встречает нас тишиной и сонным выражением лица охранника. Бугай ростом, наверно, под два с половиной метра, лениво подходит к нам и прокуренным голосом требует снять все украшения и сдать телефоны. Поля покорно выполняет его указания, а я недоумеваю.

      – Зачем? –  Я понимаю, что наши украшения могут помешать рекламировать товар ювелирного салона «Самсонов», но чем не угодили телефоны?

      – Положено, – зевает охранник и выжидающе смотрит на меня.

      – Арин, не ерепенься, заберёшь потом. –  Подруга толкает в бок, поторапливая с решением. А я не могу, не хочу его отдавать, но опять иду на поводу у других, не прислушиваясь к истошному крику интуиции, и покорно выкладываю смартфон, а затем снимаю серьги и цепочку с