Русский прорыв за Южный полярный круг. Жил отважный адмирал. Алексей Борисович Лавров

вещи с просьбой передать их лично королю. Те ответили, что король скоро приедет сам: в ожидании его на судне остался некий Пауль, как выяснилось, один из его приближённых.

      Король, которого звали Фио, оказался высоким смуглым черноглазым мужчиной лет 50, с тщательно, наподобие парика, уложенными седеющими волосами и татуировкой только на пальцах, да и там в виде небольших звёздочек. «Одежда» его не отличалась от облачения простых туземцев: один лишь узкий пояс вокруг тела.

      Как только Фио взошёл на шлюп, он и капитан поприветствовали друг друга по полинезийскому обычаю: потёрлись носами. За этим последовал довольно сложный и забавный ритуал, в деталях воспроизведённый на страницах книги Беллинсгаузена:

      «По желанию Фио, я и господин Завадовский сели с ним на шканцах на полу. Пауль и ещё один островитянин, пожилых лет, также сели, и мы составили особенный круг. Тогда, по приказанию Фио, подали с его лодки ветвь кокосовую, на коей были 2 зелёных ореха. Он взял сию ветвь, отдал Паулю, который, держа оную за конец кверху, начал громко петь; в половине пения пристали 2 островитянина, потом все хлопали в ладоши и по своим ляжкам. После сего Пауль начал надламывать каждый отросток от ветви, прижимая их к стволу, и при каждом надламывании приговаривал нараспев какие-то слова; по окончании сего все запели и били в ладоши, как и прежде. Без сомнения, действие сие изъявляло дружелюбие…»

      В дополнение к подаркам, доставленным сыновьями, Фио получил серебряную медаль, пилу, чугунную и стеклянную посуду, ножи, зеркала, ситец, иголки, несколько топоров и всякие мелкие вещи. Беллинсгаузен, как персонаж песни Андрея Макаревича, «очень ценил тепло отношений», особенно после слишком частых в последнее время примеров прямо противоположного. Король отужинал и переночевал на судне в компании Пауля и ещё одного старика (лодка за ними пришла только утром). Перед сном гостей развлекали запуском ракет, которые сначала напугали их, а потом, когда туземцы поняли, что это – лишь развлечение, сильно заинтересовали.

      Со своей стороны, Фио пригласил русских навестить его на берегу. Не принимать приглашение причин, в принципе, не было: доброжелательность туземного вождя и его окружения не вызывала подозрений. Но моряки торопились в Порт-Джексон, так как нужно было подготовиться к новому «броску» за полярный круг: южнополушарное лето неумолимо приближалось. Утром 23 августа они распрощались с Фио и его подданными.

      Находясь у острова, путешественники выменяли у аборигенов немало продовольствия: таро, ямс, кокосовые орехи, плоды хлебного дерева, сахарный тростник, бананы, коренья вроде картофеля, двух свиней. Из местных ремесленных изделий приобрели разные образцы оружия, ткани, гребни, шпильки, украшения из ракушек и др. Сами туземцы именовали свой остров Оно: под этим названием его и поместили на карту. В произнесённой 7 июля 1822 г, через год после возвращения из плавания, в торжественном собрании Казанского университета речи Иван Михайлович Симонов воздал должное культурному уровню и добросердечию