.

возможности втайне от своих подданных и от миссионера приобретать для себя лично алкогольные напитки.

      Приближённые короля и члены его семьи в этом отношении не отличались от него и тоже пытались «разжиться» спиртным при каждом удобном случае. Когда Помаре со своим семейством посетил «Мирный», королева, оставшись на какое-то время наедине с Лазаревым, попросила дать ей бутылку рома, а когда тот упомянул посланное королю, пожаловалась: «Он всё выпьет один и мне не даст ни капли». Михаил Петрович велел выдать ей две бутылки.

      Путешественники, побывавшие на Таити до русской экспедиции, сообщали не только о «кротком нраве» и гостеприимстве местных жителей, но и о том, что туземки хладнокровно убивали своих нежеланных, рождённых от мимолётных связей детей60, а жрецы приносили человеческие жертвы уродливым языческим идолам. Так было при Уоллисе, Бугенвиле, Куке. Но ко времени посещения острова Беллинсгаузеном и Лазаревым очень многое здесь изменилось – главным образом потому, что аборигены были усилиями английских миссионеров обращены в христианство.

      Христианизация Таити, бесспорно, имела благотворные последствия: исчезла зверская практика детоубийств и религиозные ритуалы с человеческими жертвоприношениями, перестало быть нормой так досаждавшее экипажам посещавших острова Полинезии судов воровство… Но для изголодавшихся в дальних океанских переходах по женскому обществу моряков смена религии таитянами означала ещё и другое: ведь остров раньше привлекал европейцев, не в последнюю очередь, свободными нравами его жителей. Здесь было можно «снять» вполне симпатичную девушку, и даже не одну, за подарки вроде дешёвых браслетов или бус; притом и мужчины-аборигены не были ревнивы и не отличались агрессивностью. Теперь же, хотя, как мы уже знаем, «стыдливость» европейских женщин была туземкам по-прежнему чужда, Таити больше не был прежним местом «безграничной сексуальной свободы».

      27 июля (8 августа), простившись с королём Помаре, мистером Нотом и другими своими новыми знакомыми, русские опять, как тогда говорили, «вступили под паруса». Мальчиков, взятых на острове Матеа, оставили по их просьбе на Таити на попечение главного королевского секретаря, его брата и ещё двух «чиновников». У Беллинсгаузена сказано, что по выходу из Матавайского залива, убрав в хранилище арбузы, тыквы, бананы, хлебные фрукты и таро, «развесили за кормою и над русленями61 апельсины, которые ежедневно раздавали служителям… Кокосовые орехи также хранили развешанными на борту и на марсах62 и раздавали ежедневно, а лимоны обмывали в пресной воде и укладывали в бочки, прибавляя в каждую несколько свежих стручков красного перцу, потом наполняли рассолом, который обыкновенно употребляют при солении огурцов. Часть апельсинов и лимонов обратили в сок. Как солёные лимоны, так и сок, я приказал беречь до прибытия в южные широты».

      Уже 30-го, пройдя проливом между островами Денса и Крузенштерна (см. о нём выше), открыли поросший

60

Уточняю, что речь идёт не об абортах, а именно об умерщвлениях уже родившихся младенцев.

61

См. главу 8.

62

Марс – первая снизу площадка на мачте парусного судна.