Соборище. Авангард и андеграунд новой литературы. Антология

по земле —

      По первозданности истоков,

      Где след поэтов и пророков

      Зияет на моем челе!

      Не по земле уже хожу,

      А там, где таю, расщепляюсь,

      Твоими снами разлетаюсь

      И над тобою в них кружу.

      Хожу по хладной белизне,

      Где ветер гласом человечьим

      Все о полете шепчет вечном

      И о Любви – бессмертной мне…

24

      Рукою до тебя не дотянуться.

      Не потому, что мили между нами,

      Но оттого, что этими руками

      Мне ничего земного не коснуться…

      В руках уже не чувствую я силы,

      Не чувствую и росчерка пера в них,

      И с Музою бесплотною на равных

      Уже я говорю в небесной сини…

      Но здесь не лишена еще я места!

      Я просто научилась жить в паренье

      Над всем, что в рук моих прикосновенье

      Не чувствует божественного жеста…

25

      Аэропорт —

      Место взлетов и посадок,

      Место встреч и прощаний,

      Место,

      Которому лучше бы не было места

      В нашей истории.

      Аэропорт —

      Место, где взлетела надежда,

      Но никогда не приземлилась.

26

      Нет меня больше на этой планете —

      Цепи потемок упали,

      Сброшены памяти черные сети,

      В белое убраны дали…

      Вижу: за белою аркой порога

      След мой белеет и тает,

      А между белыми ликами Бога

      Белый мой голос витает…

      Слышу: зову тебя белою нотой

      В белых ветров дуновенье,

      В белую сказку, где радость полета —

      В том, что нам нет приземленья!

27

      Иду к тебе через пространства

      По бездорожью вековому,

      Без подношений, без убранства,

      Но с тем, что глазу не знакомо:

      Иду со знанием Творца я

      В душе, бессмертьем окрыленной,

      Нетленным пламенем мерцая

      Над плотью, в жизнь еще влюбленной…

      Безгласна и почти бесплотна,

      Иду к тебе… Бесповоротно.

28

      Ты!

      Тот, который уже не существует для меня в отдельно сотворенной

      форме, называющейся человеческой плотью, но тот, который,

      как Бог, растворился во всех видимых и невидимых предметах,

      окружающих меня…

      Послушай!

      Что есть то желание, которое соединяет нас и одновременно

      разъединяет, подобно тому, как прорытые каналы сливают

      воедино моря и тем самым лишают их своей неповторимости?

      Послушай!

      Что есть та жажда, которую мы, надышавшиеся прожженным

      воздухом и песком, испытываем, глядя на испаряющуюся

      слезинку, вкус которой едва успевают представить и ощутить

      наши губы?

      Послушай!

      Что есть та Любовь, которую не радостью мы воспринимаем,

      а болезнью, внезапно обрушившейся на нас и каждый день

      по капле высасывающей из нас силы и покой, которые

      предназначены