Турецкий транзит. Владимир Васильевич Гриньков

праздник, большую авантюру, о которой многие мечтают, но на которую не решаются. Она решилась. Она была взрослой. Она была самостоятельной. Она сама принимала решения. И ей не перед кем было отчитываться. Она спросила у парня, куда он собирается отправиться дальше. Это фактически означало её согласие. Мысленно она уже мчалась со своим нечаянным спутником в машине по Турции и ей было всё равно, что он ответит. То есть её "да" прозвучало бы, даже если бы он сказал, что едет до ближайшего супермаркета. Но он ответил ей, что перед ними – вся страна, и здесь, куда ни отправься – везде будет интересно. От открывающихся перед нею перспектив Полина испытала настоящий восторг.

      Забрав из пансиона вещи Полины, путешественники заехали в какой-то ресторанчик, где поужинали и одновременно держали совет по поводу их дальнейшего маршрута. Спутник Полины предложил ей ехать в Кайю. Во-первых, это было совсем недалеко. Во-вторых, там жутко интересно. Оба довода представлялись Полине бесспорными и убедительными. По большому счету, ей было всё равно куда ехать. Восторг, поселившийся в душе Полины ещё утром на песчаной косе Йолюдениза, по-прежнему её не покидал, и она жила мыслями о непрекращающемся празднике. Сегодня этот праздник называется Йолюдениз, завтра он будет называться Кайя. Какая, в сущности, разница?

      Они выехали из Фетхие вечером, когда уже стемнело. Ехали той же дорогой, по которой Полина утром направлялась к бухте Йолюдениз, но до бухты они не доехали, а свернули на развилке направо. Вдруг закончились дома, мелькнул за окном машины залитый огнями ресторан, и почти сразу начался лес. Ни единой постройки, ни огонька, и дорога становилась всё уже, и всё ближе подступал к дороге лес, деревья хищно тянули к Полине свои ветви-руки, свет фар отбрасывал причудливые пугающие тени, и вот теперь восторг в душе Полины растаял без следа. Стремительно растаял. Она встревожилась, но ей пока ещё неудобно было в этом признаться. Спустя какое-то время она решилась спросить, далеко ли им ехать. Нет, ответил ей спутник, и его голос Полине не понравился. Он как будто сам растревожился, этот парень. То ли и на него подействовал вид этой мрачной лесной дороги, то ли он не был уверен в том, что они едут правильно и не заблудились. А Кайя – это что, спросила Полина, чтобы только не молчать и чтобы парень этот не молчал тоже. Кайя – это город такой, отвечал он. А что в том городе, спрашивала Полина, там действительно интересно? Сейчас увидишь, там очень интересно, но я не скажу тебе, что там к чему, говорил парень, это такой тебе будет сюрприз. Полина уже не хотела никаких сюрпризов. Она ощущала себя ребёнком, ушедшим из дома без спроса и забравшимся так далеко, что вопрос – как вернуться домой. Это чувство было сродни запоздалому раскаянию. И вдруг они въехали на какую-то улицу. Только что был лес, а тут начались дома, и вид этих домов Полину испугал. Десятки, сотни домов теснились вдоль дороги, громоздились по склонам холма, но ни один из этих всё ещё крепких, хотя и ветшающих домов не был обитаем. Дома недружелюбно смотрели