Лисий бог. Сказки о Лисьем боге и Кицунэ. Екатерина Голотина

искать его самой. Да и не любопытства ради. Кто-то обронил фразу о чём-то, что напомнило ей о нём. Кто-то передал записку, где упоминалось что-то личное. Из дорожной сумки непонятно откуда вывалился давний рисунок. Вроде бы и мелочи, но они будто звоном отдавались в голове. Словно какая-то невидимая пружина сжималась всё сильнее, чтобы вот-вот сбросить вложенный импульс. Ей же с каждым днём становилось всё тревожнее, и эта тревога от каждого такого звоночка нарастала. В какой-то момент она поняла, что без совета ей не обойтись.

      – Я присяду? – с ледяным тоном обратилась она, стараясь чтобы вопрос был всё же вопросом, но звучал утверждением.

      Он кивнул.

      Расположившись поудобнее с как можно более невозмутимым видом, она открыла сборник стихов, который попался ей по дороге, и начала читать, изображая интерес к оному.

      Он едва слышно хмыкнул.

      – Давно не виделись! Какими судьбами занесло в такую даль? Как жизнь вообще и как сама? Короче, как дела, Лиса. А? – на одном дыхании и с раздраженной усмешкой он выдал.

      «Уж лучше так», – нервно улыбнулась она, ответив с ленцой в голосе, что вот совершенно случайно, вот буквально мимо проходила и так получилось!

      – Ну ты знаешь, как оно бывает! – продолжала она, теряя всю убедительность.

      Слова тут же блекли, смысл и суть никак не удавалось вложить. Они словно тот сигаретный дым утекали прочь.

      Мужчина, всё с тем же раздраженным выражением, смотрел на неё и на её попытки выдать что-то осмысленное. В какой-то момент она ощутила себя провинившимся учеником, который вместо того, чтобы разгребать свои проблемы, пришёл свалить всё на плечи…

      «Так… Стоп!» – осадила она себя.

      Глаза её жестко сузились.

      – Вот ты так всегда!

      – Иногда, – парировал мужчина, указывая рукой в направлении теней. – Не время сейчас для этого.

      Пальцами он зажал рядом с её виском тонкую, полупрозрачную нить, которая тут же начала мелко подрагивать со странной вибрацией.

      – Видишь? – спросил он, глядя на то, как под его пальцами нить тут же начала распадаться на части.

      Она не видела такого прежде, но ощутила, будто неизвестно откуда взявшееся напряжение и тревога, уходят. Будто далекий, упрямый шёпот утихает. Обрывается. Распадается. И она знала, что ЭТО больше никогда не достанет её. Тени, что тянулись шлейфом, с гримасой боли растворились, когда порыв осеннего промозглого ветра прошелся по ним.

      На её лице застыло удивленное выражение и что-то ещё… что-то промелькнуло в глазах. Он же улыбнулся так, как она знала и помнила.

      Ветер переменился.

      Из-за низких туч подмигнуло солнце и стало намного теплее. Он уже не выглядел так отрешенно, но его взгляд снова блуждал где-то.

      – Это всё можно представить по-разному, – сказал он. – Вас не мало. Но вы… как бы тебе иногда не хотелось от всех отгородиться, создаете это вокруг себя. Брось камень в воду и увидишь это сама. А ты слушала. Ты была достаточно близко. Ты была достаточно неаккуратна. Но не с ними, а с собой.

      – Лисы любопытны… – тихо ответила