Отбор Василия Блаженного. Галина Чернецкая

очень сложно выйти отсюда без репутационных потерь.

      – Мне казалось, самое сложное это не опозориться на самих конкурсах.

      В ответ Луиза только рассмеялась. Смех у нее оказался приятным, звонким и легким. Когда она смеялась, она прикрывала ладошкой рот, отчего приобретала милый и немного загадочный вид.

      – Ты такая наивная. А почему ты в таком виде? Это какой-то маскарад?

      – Это моя форма. И я имею на ее ношение полное право.

      – Ничего себе. Разве девушкам можно служить в армии? Я имею ввиду приличным девушкам? Ведь, раз ты все еще здесь, ты приличная.

      – Почему нет?

      – Там же кровь, грязь и разврат.

      – Не без этого, – пробормотала я. И тут же принялась с жаром опровергать: – то есть все мои бывшие сослуживцы приличные люди. Опытные бойцы и настоящие офицеры.

      – Ты хочешь сказать, что все хорошо. Не напрягайся, я тебя поняла. По твоему виду чудесно видно, как хорошо в армии. Прости, но выглядишь ты, словно в самое ближайшее время Господу душу отдашь. Такое чувство, что тебя не кормили годами. И били шесть дней из семи, исключая воскресенье. Ой, прости…

      – Просто я вчера отравилась. И подралась.

      Я сконфуженно замолчала, вспомнив события вчерашнего дня и попыталась оправдаться:

      – Мне надо было успеть на отбор. Я так торопилась. Батюшка получил письмо очень поздно. Или оно у него долго лежало непрочитанным. Он терпеть не может разбирать корреспонденцию. И мне пришлось очень быстро ехать, а дороги у нас неспокойные. Еще и денщик мой все еще не вернулся. Надеюсь, что ним все в порядке.

      – Какой ужас! – Всплеснула руками моя новая знакомая. – То есть, ты голодная?

      – Никак нет.

      – У меня в комнате есть конфеты и чай. Правда, я весьма охоча до кафию. Целыми днями пила бы его, да больно зерна дорогие. Единственное приятное событие сегодня за завтраком.

      Я только покривилась.

      – Я благодарна Государю, что он нас такими разносолами балует, да я бы предпочла что-то более привычное и простое. Хотя у полкового лекаря были и похуже микстуры.

      В ответ Луиза только рассмеялась.

      – Интересно, в обед нас опять будут морить голодом? Я не слышала, чтобы Государь предпочитал худышек.

      – Нормальная каша.

      – Бедная девочка. – пробормотала Луиза с такой жалостью глядя на меня, что мне стало стыдно. Но я не стала оправдываться, понимая, что станет еще хуже.

      – Значит, служанки у тебя тоже нет? И другой одежды?

      – Я верю в своего денщика. Думаю, он скоро вернется с победой. И вещи со служанкой уже, наверное, выехали. Батюшка совершенно точно позаботился об этом.

      – А скоро прибудут?

      – Через седьмицу уже, небось, будут.

      – Мне нравится твой оптимистичный настрой! – одобрительно заметила новая подруга. – Ты рассчитываешь так долго на отборе пробыть! А какую ты будешь петь песню? И на каких инструментах играть?

      Я приуныла. Играть я умела только в карты, да на батюшкиных нервах в детстве и нервах генерал-майора в последние