Отбор Василия Блаженного. Галина Чернецкая

оказали сопротивление. Визжала какая-то баба, кричал половой, Захар палил из пистолетов, а я разрубила саблей стол перед хозяином и пришпилила его одежду саблей к столешнице. Раздался треск ткани, тот практически вырвался из западни и пришлось переместить сталь ближе к телу. Тот зарычал, но послушно замер.

      – Значит, ты и хозяин и повар в одном лице.

      Рожа у хозяина была самая разбойничья и после встречи с моим кулаком стала еще гаже. Тот пытался уклониться, но я была зла и залепила ему второй раз.

      – Вам это так просто с рук не сойдет. Устроили тут погром!

      – А тебе значит можно людей травить, да коней воровать?

      Захар выстрелил перед бросившимся на помощь половым, так что ему пришлось подпрыгнуть. Впрочем, запас пуль в пистолетах не бесконечный и это понимали мы все.

      – Где наши вещи и лошадь?

      – Пхааа…

      Хозяин таки вывернулся из захвата, оставив в плену кусок рубахи и отступил, прихватив сковородку, которая на вид была гораздо опаснее моей сабли.

      – Проваливайте отсюда, пока целы! – Прорычал он.

      Пришлось вскочить на стол и ударом ноги отправить в полет бочонок, который хозяин отбил сковородой. Дальше мы немного поиграли в увлекательную игру по швырянию бытовыми предметами и уклонениями от них.

      Кухня после минутного затишья вновь стала местом битвы, которая, впрочем, быстро окончилась нашей безоговорочной победой.

      Мы связали и заперли слуг в кладовке, а хозяина по-простому привязали к лавке.

      – Где вещи, мертвец?!

      – И лошадь?

      – На колбасу продали. А вещи старьевщику. – Наконец ответил хозяин, сплюнув пару зубов.

      – Я тебе сейчас яйца вырву. – Пообещала я со злости треснув кулаком рядом с его бедром. Тот, хоть и пытался держать лицо, но все равно вздрогнул.

      – Вернуть лошадь это не поможет.

      – Ничего страшного. Меня устроят деньги за нее. И за то, что я потратила на обучение тебя уму-разуму еще столько же. Хорошая лошадь стоит тридцать рублей. А моя была вообще особой породы. Специальная. Скаковая. А ты ее на колбасу. Не хорошо поступил, очень нехорошо. Неразумно.

      Бить хозяина можно было бесконечно. Тем более, что народу в таверне по-прежнему не было, а его челядь уже оказать достойного сопротивления не могла. Но мы были весьма ограничены по времени.

      – Всего двадцать пять рублей. Плохо работаешь.

      Я выгребла кассу и пересчитала. Захар все это время держал на прицеле хозяина, хотя он и был уже связан. Впрочем, я подозревала, что эти веревки его надолго не удержат.

      По-хорошему нам стоило бы вызвать жандармов, но после того, как мы здесь наследили, не известно, на чьей стороне окажется власть. И меня смущала чрезмерная уверенность в себе хозяина.

      После нашей беседы таверна выглядела плохо: сломанная мебель, оборванные занавески, разлитая и разбросанная еда. Хотя мы начали нашу беседу на кухне, но в процессе жаркой полемики переместились в зал и там тоже немного насвинячили.

      – Не подумай, что мы грабим. Я называю это восстановлением справедливости.

      – Тебе это так не сойдет с рук,