«Опалённые войной» Книга первая. Вернись живой. Ванда Михайловна Петрова

нового не было. Мила спросила про партизанские отряды. Военком устало пояснил, что связь с партизанами установить очень трудно, но кем-то взрываются склады с боеприпасами, составы … И подбодрил Милу:

      – Не теряйте надежды, Глухова.

      В сентябре по сообщениям в сводках Мила узнала, что освободили Анапу. Как там дедушки и бабушки, но при радостной мысли об освобождении Анапы, Милу ожгло безысходное отчаяние – как она напишет про маму …

      Пришли письма из Анапы. Дедушка Павел пока не встаёт. И вопросы: «Как ты там, доченька, как Милочка, где сейчас Вадим, пиши скорее …» И Мила ничего не написала, не ответила на эти письма, пусть думают, что затерялись в дороге …

      А война шла уже третий год. Перемогая все тяжести военной жизни, Вика становилась всё смышленее и понятливее. Соседа Вика называла дедушкой, слушалась его, ни по какому поводу не капризничала, ни просила сама кушать, словно уже понимала, что еды мало и дедушка сам знает, когда её покормить. Послушно ложилась спать днём.

      Мила, глядя на худенькое личико Вики, втихомолку плакала, продавать уже было нечего, небогатый быт весь был распродан, выменян на еду. Жалко было и умершую маму, и Кузьму Гавриловича, не отказавшего Миле в помощи. Теплилась надежда об отце и Андрее, без вести, все-таки не похоронка, вон там, где-то партизанские отряды, может и Андрей в партизанском отряде, а где-то и отец, живые …

      Только бы – живые, только бы вернулись живые, только бы – живые …

      Мила сглатывала комок подступивших рыданий, не надо Вику пугать своим плачем, она всё уже понимает, вон какими глазами смотрит …

      – Доченька моя, не бойся, всё хорошо … будет …

      И теперь уже Мила пела колыбельную Вике…

      Солнышко за лесом,

      Светит с неба Месяц

      Для маленькой дочки,

      Смотрит из-за тучки.

      Баю, баю, бай,

      Вика засыпай …

      Маленькая дочка,

      Я с тобою рядом,

      Спи, моя родная,

      Спи, моя отрада.

      Баю, баю, бай,

      Вика засыпай …

      Завтра ты проснёшься,

      Солнцу улыбнешься,

      Дочка дорогая,

      Милая, родная.

      Баю, баю, бай,

      Вика засыпай …

      Смотрит в окна ночка,

      Спи родная дочка,

      Глазки закрывай,

      Баю, баю, бай.

      Баю, баю, бай,

      Вика засыпай …

      Мила, ослабевшая от страхов за родных, от тоски по умершей матери, от жизни впроголодь, прижимала Вику к себе, и сама прижималась к маленькому хрупкому тельцу ребёнка, укачивала бережно и так и засыпали рядышком, прижавшись друг к другу …

      Глава 6.

      В начале сорок четвёртого, сразу после Нового года, слёг в постель Кузьма Гаврилович. Старенькая врач, сама с трудом переставляющая ноги, сказала Миле, что «больной умирает от истощения, нужно питание и витамины». После ухода врача Мила в ужасе зарыдала, обняв сухонькое тело Кузьмы Гавриловича.

      – Тихо, дочка, не плачь, Вика совсем