идущей скачками смены идей, сочетания являются часто совершенно беспорядочные и очень быстро сменяются; по-видимому, рядом с ложными идеями при этом бывают и явления, относящиеся к обманам чувств (чаще всего псевдогаллюцинации зрительного содержания). Из комбинации ложных идей и псевдогаллюцинаций большей частью и образуются сновидения. Содержание сновидений черпается обыкновенно из репродукций, главным образом из следов тех впечатлений, которые мы имели в ближайшее время, или тех, которые нас особенно тревожили, и из впечатлений, действующих на нас во время сна. Последние имеют несомненное влияние на содержание наших сновидений. Всем известно, что охлаждение ног во время сна может вызвать сновидение в форме купанья или нахождения в степи, среди снега и т. п. Мори в своей интересной книге «Сон и сновидения» рассказывает следующее: «Я был нездоров и лежал в своей комнате. Около меня сидела мать. Вдруг я вижу во сне террор. Я присутствую при сценах убийства, предстаю пред революционный трибунал, вижу Робеспьера, Марата, Фукье-Тенвилля, вижу самые ужасные личности этого страшного времени, спорю с ними. Наконец, после происшествий, о которых помню лишь смутно, я вижу, что я был судим, приговорен к смерти и что меня везут на колеснице при огромном стечении народа на площадь Революции. Я вхожу на эшафот; палач привязывает меня к роковой доске, раскачивает ее – и топор падает. Я чувствую, что моя голова отделилась от туловища, просыпаюсь в страшной тоске и вижу, что у меня на шее стрелка от кровати, которая неожиданно оторвалась и упала мне на шейные позвонки, совершенно как топор гильотины. По словам моей матери, это случилось в ту же минуту, как я проснулся, а между тем это внешнее впечатление послужило исходным началом сновидения, состоящего из столь многих происшествий. В ту минуту, когда на меня упала стрелка, мысль об ужасной машине, на которую в этом случае стрелка весьма походила, пробудила во мне воспоминание об образах, принадлежащих той эпохе, символом которой была гильотина»
[32].
Этот пример свидетельствует не только о зависимости сновидений от внешних впечатлений, но и о быстроте, с которой они развиваются: достаточно было одного мгновения, чтобы явилась целая сложная картина, причем некоторые части этой картины отнесены были ко времени, как бы предшествующему тому ощущению, которое вызвало грезу.
Зависимость сновидений от действующих на сонного впечатлений доказывается многочисленными опытами, из которых я приведу некоторые, принадлежащие тому же Мори:
«Мне последовательно щекотали потом губы и кончик носа. И я видел во сне, что был подвергаем страшной пытке, что мне надели на лицо смоляную маску и потом быстро сорвали ее вместе с кожей губ, носа и лица. На некотором расстоянии от моего уха по металлическим щипчикам водили стальными ножницами, и я видел во сне, что слышу звон колоколов, потом этот звон вдруг превратился в набат, и мне казалось, что это во время июльских дней 1848 года.
