Звездная жатва. Роберт Чарльз Уилсон

От этого тоже должно быть страшно. Но нет».

      Усыпление. Как еще назвать этот клинический покой? Нам надо бы кричать. Бесноваться от гнева. Протестовать против бесцеремонного вмешательства в нашу жизнь. Потому что это…

      Что?

      Конец света?

      «Да, – подумал Мэтт. – Похоже на конец света. Вероятно, это он и есть».

      В три часа курьер из частной лаборатории на третьем этаже принес папку с результатами анализов. Анализы крови были ненадежными, а вот обнаружить в моче гонадотропин удалось. Мэтт быстро просмотрел медицинскую карту и позвонил Лиллиан Бикс, подтвердив, что она беременна.

      В четыре они закрыли пустые кабинеты.

      – Я пришла пешком, – сказала Энни. – Может, подвезешь к себе?

      Мэтт не сразу понял, о чем речь.

      – Ты что, забыл о собственной вечеринке?

      Он чуть не расхохотался. Теперь идея казалась ему бредовой. Какую вечеринку он мог устроить? Подать всем соленых орешков и поставить «Ближе, Господь, к Тебе»?[8]

      – Ничего страшного, – улыбнулась Энни. – Несколько приглашенных позвонили утром в клинику и сказали, что не придут. Посмотри в своем блокноте. Кто-то наверняка звонил тебе домой. Можешь все отменить… а я поужинаю в ресторане.

      – Нет. – Он помотал головой. – Энни, поехали ко мне. Но вряд ли там будет кто-нибудь, кроме нас.

      – Ну и ладно.

      – Праздновать нечего.

      – Ну и ладно. Просто выпьем. Посмотрим на ночные огни.

      – Звучит отлично, – ответил Мэтт.

      Слова Энни о вечеринке оказались верны. Не пришел никто – большинство по причине простуды, – кроме Джима и Лиллиан Бикс, которые принесли бутылку вина.

      Настроение было далеким от праздничного, хотя Лиллиан уже успела сообщить Джиму о беременности, а тот объявил об этом Энни. По немного растерянному виду друзей Мэтт понял, что они чувствуют себя так же, как и он: их как будто отгородили от текущих странных событий. «Как на столе пациент под эфиром»[9] – Т. С. Элиот, если Мэтт правильно помнил. Фраза звучала в голове все время, пока они вчетвером копошились на кухне, сооружая импровизированный ужин. Рэйчел смотрела новости в соседней комнате. Она сказала, что президент отменил вечернее обращение, но, не считая этого, в Вашингтоне спокойно.

      Чуть позже Мэтт отключил кондиционер, и взрослые собрались на веранде. Поставили шезлонги, разлили вино по бокалам с длинными ножками. Солнце почти скрылось за горизонтом; на небе появились первые звезды. Бриз покачивал высокие пихты в конце двора. Мэтт прислушался к закатному шороху ветвей, тихому, как шелест женской юбки.

      – Боже, – выдохнул он, – как… тихо.

      – Как там говорят в кино? – шутливо произнес Джим. – Слишком тихо?

      – Серьезно, – ответил Мэтт. – Прислушайся. Слышно, как качаются деревья.

      Они все склонили головы и прислушались.

      – Слышу лягушек, – удивленно заметила Энни. – Наверное, с реки. Ничего себе! Это же на другом конце долины.

      – И еще что-то звенит, – добавила Лиллиан. – Точно!

8

«Ближе, Господь, к Тебе» – христианский гимн, иногда исполняющийся на похоронах.

9

Цитируется стихотворение «Любовная песнь Дж. Альфреда Пруфрока». Перевод Н. Берберовой.