Смертная. Мария Николаевна Сакрытина

– и несусь к холодильнику за мороженым.

      Всем мне Тёма угодил, мечта а не парень. Добрый, умный, надёжный. Да, не плейбой и в Куршевель меня не отвезёт. Зато на Врубеля я бы с ним сходила. Но не хочу, чтобы Тёма стал моим рабом, а именно это случится, если я хоть раз задержу на нём взгляд.

      Рождаются люди с заячьей губой или косоглазием. А я, вот, с убийственным взглядом.

      В семь приходит моя сменщица, и Тёма заявляет:

      – Я Лену провожу.

      Андрей протягивает мне пакет с тщательно запакованным ужином и тем самым рулетом из киви.

      – Конечно. Только сразу возвращайся. Фрукты приедут, поможешь разгрузить.

      Это давно стало ритуалом: Тёма провожает меня домой почти каждый вечер. Как в старых фильмах несёт мою сумку. Хотя до дома здесь всего сто метров, а сумка у меня маленькая. Спорить бесполезно, да я и не хочу. Мне хорошо с Тёмой, очень. Если бы я только была обычной, если бы не боялась, что Тёма сойдёт по мне с ума, как уже не раз бывало… Если бы!

      – Разве олимпиада по математике не завтра? Тебе не нужно готовиться? – говорю я, когда мы выходим на улицу. В воздухе искрится морось, забивается в нос, плотная, как вата.

      Холодно. Я ёжусь и тру руки – опять перчатки забыла.

      Тёма протягивает мне свои.

      – Я уже готов. Надень, ты ведь замерзла.

      Отказываться тоже бесполезно. Как и говорить, что сама могла бы дойти до дома. Но я всё равно говорю:

      – Тут идти пять минут. Зачем, а?

      Тёма оглядывается. Фонари мигают, как в фильме ужасов, а ноябрьский сумрак только добавляет страха. Если бы я верила в чудовищ, обязательно представила бы одного… Да вот хотя бы за мусорными баками слева. И вцепилась бы в Тёмин локоть, как нормальная девчонка. Тёма бы наверняка меня защитил.

      В чудовищ я не верю. Вместо них в моей жизни есть…

      – Серый сегодня тебя обсуждал. Ты уверена, что хочешь встретиться с ним и его дружками одна?

      …мерзавцы, уверенные, что меня можно если не купить, то взять силой. И я просто обязана пасть к их ногам по первому же слову.

      Я невольно прижимаюсь к Артёму. Не цепляюсь за локоть, но даю понять, что мне страшно. А зря. Тёма, конечно, крупный, если не сказать огромный. Я видела однажды, как на заднем дворе школы он раскидывает дружков Серого, словно медведь – гончих. Но он один, а их пятеро.

      – Ты и ему отказала, – у Тёмы даже голос под стать медведю, грубоватый, хриплый.

      – Как будто меня спрашивали.

      Ну да, меня просто прижали к стене женского туалета и попытались не то поцеловать, не то сразу изнасиловать.

      – Понятно. – Тёма как всегда само спокойствие. Только сжал ручку моей сумки так, что мне страшно за кожзам – он, вообще-то, хрупкий. – Поэтому Серый сегодня хромал? А всем говорил, что вчера на тренировке связки потянул.

      – А про фингал он наврал, что упал с лестницы? – подхватываю я. – Тём, забудь. Пожалуйста. Я сама разберусь.

      Он оглядывает меня, всем видом давая понять, что маленькая и хрупкая девушка никак не может сама разобраться даже с одним-то