Истинные поклонники. Иван Андреевич Банников

у обочины, потому что я путался в карте и никак не мог сообразить, куда свернуть. В итоге, два раза превысив скорость, проехав на красный и чуть не сбив на переходе мать с двумя детьми, я кое-как добрался до морга и бросил машину на парковке поперёк разметки. На самом деле я вообще не соображал, что делаю, и всё время обдумывал только одну мысль – смог бы я помочь ей, если бы не глазел на соседей, а сразу же бросился в прихожую, пока её сердце ещё билось. Двери я не запер, а ключи оставил в замке зажигания, но мне на самом деле было совершенно всё равно, что случится с машиной. Всё потеряло смысл без любимой жены…

      В морге меня встретили излишне приветливо. Я б даже сказал, подозрительно приветливо. Кто-то куда-то позвонил, и меня тут же проводили в какой-то кабинет, где сидел престарелый мужчина в белом халате. Он как раз увлечённо расчёсывал большим деревянным гребнем свою ухоженную седую бороду, когда я открыл дверь и вошёл.

      – Кирилл Иванович? – спросил он, вскакивая из-за стола и направляясь ко мне с протянутой для рукопожатия ладонью. – Добрый день!

      Я молча поздоровался и сел на предложенный стул.

      – Как чувствуете себя? – заботливо поинтересовался он, поспешно пряча в ящик стола гребень и масло для бороды.

      Я хмуро пожал плечами и посмотрел на фотографию на столе, на которой он слишком интимно обнимал какую-то молодую женщину.

      – Расскажите подробнее, как это случилось, – попросил он, кладя руки на клавиатуру и приготовившись слушать меня.

      Спотыкаясь и путаясь в словах, я кое-как изложил, при каких обстоятельствах нашёл жену мёртвой.

      – То есть она точно ничего не пила и не ела до этого? – настойчиво спросил он уже который раз.

      – Мы только собирались завтракать, – я начал выходить из себя, потому что все эти непонятные вопросы казались мне излишними.

      – А что вы ели и пили вечером? Накануне. Что?

      – Это так необходимо? – разозлился я.

      – Это очень необходимо, – он наконец-то убрал со своего холёного лица дурацкую приветливую улыбочку, а в его взгляде проступила серьёзная озабоченность.

      Я пожал плечами и кое-как вспомнил наше вечернее посещение хинкальной и чипсы перед сном, которыми мы заедали неинтересный итальянский фильм, рекомендованный моей излишне умной сестрой.

      Он записал адрес хинкальной и марку чипсов.

      – Вы все чипсы съели? Упаковку ещё не выбросили? – его настойчивые вопросы сбивали меня с толку.

      – Все съели. Пакет в мусорке. Я не успел выбросить пакет… Обычно перед тем, как сесть в машину…

      – Кто ел больше, вы или она? – спросил он.

      – Хинкалей я больше. Она их не любит… Не любила… Чипсы она всегда любила, я старался особо не есть, всё-таки вредная еда…

      Следующие две минуты я снова плакал, стыдливо отвернувшись к стене, а врач стоял у окна и смотрел вдаль, сцепив руки за спиной и вздыхая. Больше всего мне хотелось уйти, и я решительно не понимал, к чему вообще весь этот глупый допрос.

      – Зачем