Портрет моего мужа. Карина Демина

тоскливо.

      Нечем заняться. Ни театров, ни ресторанов, ничего, помимо моря и камня.

      – Вполне.

      – И чем ты, с позволения сказать, здесь занимаешься?

      Я пожала плечами.

      – Чаек кормлю.

      – Целыми днями?

      – Ты не представляешь, насколько местные чайки голодны.

      К слову, чистая правда. Более прожорливых тварей и представить невозможно. Вон, поднялась стая, кружит, будто примеряясь к цеппелину, который чайкам, наверняка, представлялся этакою преогромной рыбиной. И рады бы сожрать, да как?

      Вот и орали, и, что куда хуже, гадили.

      – Чаек, стало быть… – Мар помялся, явно не представляя, о чем говорить дальше. – А волосы зачем обрезала?

      – От вшей спасаюсь.

      Надо же, какие мы брезгливые… с трудом удержался, чтобы не отступить. К счастью ли, к сожалению ли, но я умела читать и его маски.

      – А артефакт… не помогает?

      – Куда мне за твое содержание артефакты покупать? – почти и не солгала. Содержание, им выделенное, я тратила исправно, не забывая отправлять отчеты о заказанных чулках и булавках. К слову, булавки, если брать материковые, имперские, оказались сделаны из весьма качественной стали.

      В общем, место им в хозяйстве находилось.

      – Гм… мы ведь можем договориться.

      Это он утверждает или спрашивает?

      – Я готов пойти тебе навстречу. Забрать отсюда… я куплю тебе дом.

      – У пруда с лебедями?

      – Что? – Мар запнулся. – Если хочешь… у пруда. Или потом выкопаем.

      – Лебедей тоже выкопаем?

      – Эгле!

      – Да я так… интересуюсь.

      Чайки, устав осаждать цеппелин, опустились ниже. И теперь оглушающие их вопли доносились, казалось, со всех сторон, из-под земли, что характерно, тоже.

      – Может, все-таки поговорим в другом месте?

      Я покачала головой.

      – Дом не мой. В гости не зову.

      – А если напрошусь?

      – Попробуй.

      Мар создал белый шар пламени и… порыв ветра стащил его с ладони и разодрал на отдельные искры. Что поделаешь, энергетические потоки на Ольсе столь же нестабильны, как и воздушные. А уж мало-мальски серьезный всплеск приводит к возмущениям, в результате чего…

      …с защитой на башне мне в тот раз повезло.

      Мар нахмурился. Оглянулся.

      – Эй вы, милейший, не соблаговолите ли сообщить хозяину, что к нему гости.

      – Не соблаговолю, – сала Терес даже не обернулся. Он вытащил из-под полы кусок черствого пирога и, отламывая куски, швырял их чайкам. – А пришлым тут не рады…

      – Дикие люди… собирайся, Эгле, мы уезжаем. Это место не для тебя.

      – А какое для меня?

      – Ты мне нужна.

      – А ты мне нет.

      – Что тебе надо?!

      – Развод. И шоколадку. Только чур с орехами. С орехами люблю… а тут с шоколадом как-то вот не сложилось…

      – А я говорил, писать надо. Писать! – сала Терес раскрыл ладонь, в которую вцепились сразу две чайки. Они верещали и норовили ударить друг другу, а заодно и руку, рыжими клювами.

      – Эгле!

      – Послушай, –