Танкист. Унтер. Константин Калбазов

и вышел из дежурки с веником и совком наперевес, как будто и не он прибирался в проходе буквально полчаса назад.

      – Витя, ты в порядке? – окинув юнкера обеспокоенным взглядом, поинтересовалась Аглая.

      – Разумеется, я в порядке. Что со мной может случиться? – заливаясь краской до корней волос, ответил он.

      Уж больно она сейчас походила на наседку, квохчущую над своим цыпленком. Хотя нет. Во взгляде ничто не указывает на материнские чувства. Правда, обеспокоенность была искренней. Так, бывало, мать смотрела на батю, когда тот возвращался из тайги после длительного отсутствия. Но там-то все понятно, мужняя жена. А тут-то чего?

      – В газетах писали о том, что ваш танк в одиночку противостоял целому полку и вы покрыли себя неувядаемой славой.

      – Газетчикам верить нельзя. Они любят приврать.

      – Но крест у тебя на груди, – вновь обежав его фигуру обеспокоенным взглядом, произнесла она.

      – Я не получил ни единой царапины, если ты об этом, – улыбнувшись, заверил он.

      – Ты давно вернулся?

      – Десять дней назад.

      – И не нашел времени, чтобы навестить меня? – с толикой осуждения произнесла она.

      – Извини, но я вообще не был в увольнительной. Как-то не сложилось. Народу не хватает, на нас сейчас все наряды по училищу, – пожал плечами он.

      – А я уж подумала, что ты не желаешь меня видеть.

      – Ничего подобного, – искренне заверил он.

      Рассказывать о том, что за эти дни он все же побывал в увольнении, Виктор не собирался. Роман утянул его с собой в клуб, где они вдоволь натанцевались, немного выпили и, по обыкновению, поучаствовали в потасовке. А после Нестеров проснулся в объятиях красавицы Насти, всякий раз неизменно заявлявшей на него свои права.

      – Навестишь меня? – улыбнувшись, поинтересовалась Аглая.

      – Если получится, то постараюсь завтра вечером, после сдачи наряда. Но ты же понимаешь, что точно обещать я не могу.

      – А когда в отпуск?

      – Через неделю.

      – Билеты уже взял?

      – Еще нет.

      – Может, задержишься на пару-тройку дней? Скатаем на базу отдыха. Тут неподалеку открыли, закрытый пляж, отдельный домик.

      – Прости, но не только ты читаешь газеты, где в трагических красках расписали тот бой. Батя, тот сам воевал, а вот мамка…

      – Да-да, конечно, я понимаю. Но завтра… – Она погладила его по груди, накрыв дрожащей ладонью Георгиевский крест.

      – Я постараюсь. Но обещать ничего не могу. Служба.

      – Хорошо. Я буду ждать.

      – Я позвоню. Обязательно. Смогу прийти или нет, но позвоню непременно, – искренне пообещал он.

      – Я буду ждать.

      Она потянулась было к нему, чтобы поцеловать. Но, уловив, что он слегка отстранился, скосившись в сторону двери, разочарованно улыбнулась, поправила крест и вышла из комнаты. Снаружи вскоре донесся рык двигателя ее «кадиллака». Нестеров вышел на крыльцо и проводил взглядом умчавшийся по улице автомобиль.

      – Витя,