Узник вечной свободы. Ольга Вешнева

хматериями. Век бы их не знать, хматериев твоих.

      – Не горюй, красавица, – я обнял Людмилу, пригладил ее волосы. – Фома хочет вернуть твою любовь. Посему и наводит на тебя страх. Не сделает он нам ничего плохого. Вот погоди. Все уладится. Знавал я одного поручика. Он, когда его невеста сбежала со штабс-офицером в уездный городишко Матеевск, весь город тот грозился спалить. Так что же, бесценная моя дикарка, стоит тот городок. По сей день целехонек.

      Запах Людмилы становился горче. Я понюхал ее плечо и шею. Она боязливо насторожилась и выскочила из моих объятий.

      – Пошли на реку, Тихон, – позвала она.

      Мы пошли по звериной тропе к водопою. Людмила учила меня различать звуки и запахи, читать следы. Особенный интерес у меня вызвали четкие отпечатки широких и плоских ступней. Семейство леших: мужчина, женщина и трое детей пересекло тропу прошедшим днем.

      Пока я зарывался носом в глину, Людмила стояла рядом, не подгоняя и не отвлекая меня.

      К середине ночи в лесу воцарилась странная тишина. Умолкли кузнечики и птицы, оборвалась перекличка лесовичков. Блеклые мотыльки и черные мошки бесшумно лавировали между натянутыми повсюду паучьими сетями. В этой приятной, меланхолической тишине раздался хриплый гортанный крик. За ним – еще один, тембром пониже, и еще, и еще… Затрещало надломленное дерево, взлетела стая розовых соек.

      Тревожные звуки доносились будто бы издалека, но я не поверил иллюзии древесного эха. Мне захотелось посмотреть, что происходит. Пригнув голову, я устремился в бересклетовую гущу.

      – Будет с тебя, – Людмила вытащила меня из кустов и вернула на тропу. – Дай удальцам поесть спокойно. В другой раз лешаков погрызешь. Не по зубам они тебе покамест.

      Мои внутренности дрогнули. Я сохранил неподвижность лица и покорно кивнул.

      Глава 10. Речное чудовище

      Вернувшихся вампиров мы встретили на свободном от деревьев и кустов берегу реки. До их появления из леса Людмила не подходила к воде сама и не выпускала меня на отмель. Недолго я думал, что кровь полностью заменяет вампирам пищу и питье. Едва ноздри поймали влажную прохладу речного тумана, я понял, как сильно хочу промочить горло.

      Искупаться меня не тянуло. Плавал я немногим лучше топора. Последний опыт плескания в речке Утятинке случился в пору мальчишеской неразумности. Тогда крестьянские сорванцы обманом вовлекли меня в опасное приключение.

      Во главе отряда шествовал Ахтымбан. От него струился запах крови: лешачьей и его собственной. Кровь застыла на коже и хлопьях одежды или продолжала вытекать из глубоких ран на груди и правой ноге. Ахтымбан не прихрамывал, но двигался без обычной резкости и стремительности.

      Фома шел слева от него, отставая на несколько шагов. В бою он потерял платок и рукав тулупа. Грицко, Яна и Моня тесной кучкой тащились позади.

      Людмила поручила мне встречать вернувшихся с охоты вампиров. Я приветственно сделал шаг вперед, усиленно принюхиваясь, прислушиваясь и всматриваясь в их силуэты.

      Ахтымбан