Леди Кровавой Луны, или Охота за магическим даром. Анастасия Зинченко

пропела Розари. – Но я не возьму в толк, отчего вы приняли это, несомненно, щедрое приглашение. Все же сегодня воспевается твой день. А в ночь совершеннолетия девушку с Даром должны окружать родные стены. Как же поверье?

      Я невольно бросила веер, отчего он повис на шнуре, да дотронулась до левой руки, где под шелком слегка прижигал узор.

      Метка в первый раз в жизни давала о себе знать. Это жжение началось с первыми лучами солнца, усилившись, когда наступили сумерки. Сейчас, когда на небосводе властвовала луна, начинающая набирать кровавый оттенок (но в полной мере она блеснет рубиновым блеском лишь во время Императорского бала), жжение становилось все ярче.

      А спросить сестер Гинир о том, как должна метка реагировать на лунный свет, язык бы не повернулся. Только не их.

      – Поверье? – признаться, я не совсем понимала, о чем она говорит.

      – Ах, неужели ты не в курсе? – в ужасе округлила глаза блондинка в желтом.

      – Полно, Стефания, не стоит так шутить! – подключилась та, что шуршала красной парчой.

      – Может, вы просветите меня?

      Близняшки переглянулись.

      – Ну как же? Согласно заведенной традиции в час, когда луна наберет силу, будущая дейстисэя должна пасть на колени в фамильной часовне, да воздать хвалебную речь Бриалу. И попросить его быть благосклонным, напитав магический узор нужными силами.

      Я невольно вкинула бровь.

      В первый раз слышала о подобном.

      Не разыгрывают ли меня маркизы?

      Взгляд сам метнулся к бесстыдно выставленным на всеобщее обозрение браслетам.

      У каждой из сестер витая нить, опоясывающая руку, слегка отличалась. Но оно и понятно, метки не имели идентичных черт. Каждая дейстисэя рождалась с уникальным рисунком. И сейчас я заметила, что у Трис, к примеру, узор больше напоминал ежа, с рубленными чертами, тогда как у Розы он ластился к коже, как веточка.

      Моя же метка… беспорядочная и хаотичная. Как огонь. С тыльной стороны руки завихрения напоминали несколько костров на сложенных дровах, и дым, идущий от пламени, а с внутренней буйство стихии не сдерживали деревянные доски. Одна сплошная мощь. Словно грубые мазки художника, прошедшегося по руке в желании запечатлеть особенно жаркий момент.

      – Отчего же лишь фамильная часовня подходит под мольбы?

      Алетрис вскинула подбородок.

      – Разве вы разрешаете посторонним пользоваться святыней?

      Стоило ли говорить, что гости для нашего поместья – явление редкое? Даже более редкое, чем снег в июле. А ведь мы жили на юге, где средняя температура часто приближалась к тридцати градусам. В такую жару снег порой был желанным подарком.

      Может, поэтому я и не задумывалась о том, сколько людей из тех, что заезжали на наши виноградники, просили уединиться в келье с изображением Бриала.

      И были ли они?..

      За размещение гостей всегда отвечала матушка. Я предпочитала скрываться от любопытных глаз в собственных покоях или же прогуливалась по саду (чаще, конечно, выбирала второй вариант). Да и маменька