Записки дизайнера. Маска. Лена Рышкина

кто меня за язык тянул, кому было нужно моё «профессиональное мнение»? Ведь я видела, что для него это особое, знаковое место, да ещё и распиаренное его деловым партнёром. Он готовился, бронировал заранее столик.

      В общем, я решила написать ему.

      Вот, у меня с Олегом всегда так. Как на американских горках: то вагончик мчится вверх, и ты чувствуешь себя на вершине блаженства, то неожиданно летит вниз, до холодка под ложечкой.

      Что ж, придётся обойтись без помощи Олега. Попробую связаться с Александром Петровичем сама.

      Глава 6

      «Всё страньше и страньше», – по дороге домой мне вспомнились слова Алисы.

      Я отправила Александру Петровичу несколько текстовых и голосовых сообщений. Он получил их все до одного, но никак не отреагировал. Что это может означать?

      Я подъехала к своему дому. Всегда люблю возвращаться домой. Я живу в отдельной двухкомнатной квартире в «сталинском» доме, в «тихом» центре. Большая парадная с входами с улицы и со двора и высокие потолки, к сожалению, не подразумевают больших комнат. Но я всё равно люблю свой дом, за его помпезный внешний вид в стиле сталинский ампир, за зелёный тихий двор. Сам дом отремонтирован, двор чистый, а соседи – сплошь научная интеллигенция прошлых лет.

      В результате небольшой перепланировки я объединила кухню с соседней комнатой, получив приличных размеров кухню-гостиную. Другая же, изначально бóльшая по площади комната, стала служить мне спальней, в которой я устроила просторную гардеробную.

      Квартира мне досталась от бабушки. Вместе с квартирой в наследство мне досталась и мебель в стиле модерн: обеденный круглый стол со стульями и буфетом работы начала XX века, а также кровать с туалетным столиком.

      Моя бабушка, коренная ленинградка, девушка из аристократического рода (об этом обстоятельстве в нашей семье всегда говорили полушёпотом и всегда с намёками на неизвестные обстоятельства), влюбилась по уши и вышла замуж за простого студента-сибиряка. Не задумываясь, она поехала за ним жить в Сибирь. И, по её собственным словам, ни разу об этом не пожалела.

      В качестве своего приданого она и привезла эту мебель. Правда, из шести стульев до Новосибирска доехало лишь четыре (двум «приделали ноги», как выражался мой дед).

      Само собой, дизайн всей квартиры я постаралась выдержать в том же стиле, сделав, пожалуй, исключение для характерных для модерна витражей, так как просто не люблю витражи.

      Конечно, мебель я уже реставрировала: перетягивала ткань на сиденьях стульев, а от кровати, по сути, остался один каркас с витиеватым изголовьем. На смену старому матрацу пришёл ортопедический, а пришедшее в негодность основание я заменила отдельно стоящим, и тоже ортопедическим.

      Открыв свои высокие двухстворчатые дубовые двери и пройдя в прихожую, я с наслаждением сняла туфли и размяла ноги. Потом смахнула с туфель пыль, протёрла подошвы влажной губкой и поставила их на своё место в гардеробной.

      «Как там говорила Лиля Брик? – вспомнила я. – Надо внушить