Записки дизайнера. Маска. Лена Рышкина

головы, движением плеча скинул её, оставив лежать на сиденье в одиночестве.

      Глава 5

      «Ничего не понимаю. Надо срочно выпить чайку».

      Пока закипала вода в чайнике, я смотрела в окно и анализировала. После приезда, чтобы разобраться с «новым видением», я через Эдуарда предоставила заказчику фотки различных интерьеров с возможными вариантами замены сланца и попросила отметить то, что понравилось. И вот сегодня утром мне наконец удалось получить «обратную связь». Эдуард прислал мне фото, только не мои, а совсем другие, скачанные из интернета. Второй час я их анализирую и чувствую, что начинаю впадать в ступор.

      Дело в том, что у заказчика голубые глаза. Нет, тут надо рассказать подробнее.

      За годы работы я выработала собственную методику определения оптимальной цветовой гаммы интерьера для каждого клиента, основывающуюся на том, что у каждого человека – своя нативная цветовая палитра: цвет кожи, глаз, волос.

      Стилисты и визажисты используют эту палитру для формирования индивидуального облика своего клиента. Я же пошла дальше. Ведь те же принципы работают и в интерьере. Например, мои кареглазые клиентки предпочитают тёмную древесину, а в интерьере им приятно видеть что-нибудь пыльно-розовое или бордовое. Обладатели глаз «цвета пива» предпочитают бронзу, природные оттенки земли, древесины, зелени. И если человек идёт по своему природному пути, а не повторяет за знакомыми, не копирует интерьеры из интернета, ему в своём доме потом будет психологически комфортно. Сложнее, когда заказчики, чаще муж с женой, с разным цветотипом, но тут у меня, как говорится, свои секреты.

      Для моего голубоглазого заказчика, с его природной склонностью к синей, серой цветовой гамме, мы спроектировали современный функциональный интерьер. Серый фон стен там является фоном для чёрной графики светильников и элементов интерьера из американского ореха и сланца.

      И сейчас мне предлагается заменить всё это, на что бы вы думали? На дуб, бежевый мрамор и фисташковые обои! То есть на нечто совершенно противоположное.

      Наблюдая, как чаинки вальсируют во французском прессе, постепенно отдавая напитку весь свой вкус и аромат, я размышляла, что же мне делать.

      Конечно, самое правильное сейчас было бы обсудить всё с Александром Петровичем, как мы делали это раньше. Но теперь я вынуждена довольствоваться Эдуардом. Да и то он только доводит до моего сведения то или иное пожелание заказчика, и всё, «дальше разбирайтесь сами».

      Тут зазвонил телефон.

      – Привет, Миш, – обрадовалась я.

      – Привет, Поль, как Лондон?

      – А ты откуда знаешь?! – оторопела я.

      – Поступила информация.

      – Ну да, ну да, – как я могла забыть, – улыбнулась я.

      С Мишкой мы дружим ещё со времён студенчества. Он делал попытку перевести нашу дружбу в новый статус, но я почему-то не поддержала его инициативы. И вот студенческая жизнь позади, все мы разлетелись кто куда, но с Мишкой связи не потеряли.

      Ещё