Бессонница. Стивен Кинг

ним заговорил Гамильтон Давенпорт, хозяин букинистического магазина. Он расставлял на стенде перед входом книжки в ярких обложках. В уголке рта у него торчала неизменная кукурузная трубка – Ральфу она всегда напоминала трубу игрушечного парохода, – и он пускал маленькие облачка дыма в горячий воздух. Уинстон Смит, его пожилой серый кот, сидел в открытых дверях магазина, обернув лапы хвостом. Он равнодушно взглянул на Ральфа своими желтыми глазами, как будто хотел сказать: Ну что, дружище, ты правда думаешь, что знаешь, что такое старость? Так вот, послушай меня, старика: ни хера ты не знаешь о старости.

      – Эй, Ральф, – сказал Давенпорт. – Я тебе уже третий раз кричу.

      – Кажется, я замечтался. – Ральф прошел мимо стенда с книжками (невозмутимый Уинстон Смит даже не шелохнулся) и взял две газеты, которые он покупал каждый день: бостонский «Глоуб» и «USA today». «Дерри ньюз» ему приносили домой – спасибо Питу, разносчику. Ральф частенько говорил друзьям, что ему было бы куда проще, если бы он читал только одну газету, но он никак не мог выбрать, какую из трех. – Я не…

      Он запнулся, потому что вдруг вспомнил про Эда Дипно. Именно от Эда он услышал эти дурацкие стишки – прошлым летом, около аэропорта. Неудивительно, что он так долго не мог вспомнить. Уж от кого от кого, но от Эда ты меньше всего ожидаешь услышать что-то подобное.

      – Ральфи? – сказал Давенпорт. – Ты хотел что-то сказать?

      Ральф моргнул.

      – Извини. В последнее время я плохо сплю, вот что я, собственно, хотел сказать.

      – Вот оно что… ты знаешь, бывают проблемы похуже. Выпей стакан теплого молока перед сном, а потом с полчасика послушай какую-нибудь спокойную музыку и заснешь как миленький.

      В то лето Ральф обнаружил, что буквально у каждого гражданина Америки есть свой верный способ борьбы с бессонницей – что-то вроде околопостельной магии, которая передается из поколения в поколение, как семейная Библия.

      – Бах – очень неплохо, можно Бетховена или Уильяма Аккермана. Но главное, в чем самый фокус… – Давенпорт поднял палец, чтобы подчеркнуть важность сказанного, – ни в коем случае не вставать с места на протяжении этого получаса. Ни по какому поводу. Не подходи к телефону, не выпускай собаку, не срывайся почистить зубы… просто сиди, где сидишь. И потом, когда ты таки пойдешь спать… бум и все. Вырубаешься сразу.

      – А что делать, если, пока ты сидишь в старом любимом кресле, ты вдруг почувствуешь зов природы? – спросил Ральф. – В моем возрасте эти вещи обычно случаются неожиданно.

      – Ну так делай прямо в штаны. – Давенпорт сам рассмеялся над своей шуткой. Ральф улыбнулся, но скорее потому, что от него этого ожидали. У него и раньше было не слишком хорошо с чувством юмора, а из-за бессонницы стало и вовсе погано. – В штаны, – простонал Хэм, ударил по стенду и снова затрясся от хохота.

      Взгляд Ральфа случайно упал на кота. Уинстон Смит ласково посмотрел на него снизу вверх, и Ральфу показалось, что спокойный взгляд этих желтых глаз говорит ему: Да, все правильно, он дурак, но он мой дурак.

      – Неплохо,