Координаты неизвестны. Юрий Колесников

об этом, но тут же и забыл. Глаза за стеклами пенсне пытливо смотрели на Баштакова. Тот, поняв свою оплошность, поторопился внести ясность:

      – Очень своевременно, Лаврентий Павлович, вы отдали приказ о срочной эвакуации из мест заключенных. Как в воду глядели! Иначе сейчас было бы худо.

      Баштаков был опытным аппаратчиком. Знал, что эта сторона вопроса крайне беспокоила главу ведомства и, значит, напоминание о дальновидности, несомненно, обрадует его. Он не ошибся. Берии понравились слова подчиненного: «В корень смотрит начспецотдела. Молодец!»

      – Если и дальше положение будет складываться подобным образом, – быстро проговорил Берия, – вам придется выехать в Куйбышев и на месте завершить со всеми по пятьдесят восьмой… Без всяких скидок и проволочек. Оперативно! Мы не имеем права рисковать такой публикой.

      – Понял вас, Лаврентий Павлович, – с готовностью, но с плохо скрытой тревогой в голосе ответил Баштаков. Судорожно глотнув, он уловил, что за работа предстоит: – Все будет исполнено, но…

      Берия вмиг насторожился: что еще за «но»?

      – Почему не договариваете? Я слушаю, Баштаков!

      – Хотел сказать, что все это было бы желательно как-то заранее оформить.

      – Что оформить? – недружелюбно спросил Берия и отодвинул в сторону дело.

      – Решение соответствующее, – покраснев, быстро ответил, как бы в оправдание своей заминки, Баштаков. – Чтобы, как вы сказали, действовать оперативно и чтобы, как говорится, все прошло без сучка и задоринки.

      Берия встрепенулся, поджал губы:

      – Не понимаю. При чем тут «сучок» и какая может быть «задоринка»? Что вы имеете в виду?

      Баштаков дернул узенькими плечами:

      – Это я так, на всякий случай, Лаврентий Павлович. Чтобы как-то узаконить мероприятие.

      Лицо наркома побагровело, глаза еще больше вылупились, блеснули за стеклами.

      – Слушай, Баштаков, – намеренно тихо и медленно, переходя на «ты», проговорил нарком уже другим тоном. – Понимаешь, что мелешь? Я тебе говорю: фашисты на подступах к Киеву! Рвутся к Смоленску. Могут ринуться и на Москву. А ты о чем долдонишь? Или на тебя подействовало продвижение немцев? На всякий случай хочешь им угодить?

      – Извините меня, пожалуйста, Лаврентий Павлович! – нервно откашливаясь, взмолился Баштаков. – С пятьдесят восьмой одних только вывезенных из Западной Украины и Белоруссии, не считая прибалтийских, наберется приличное число. С тысячу, наверное! Это кроме тех, кто еще находится в пути.

      – И что? Пусть их будет хоть миллион! – тихо, на вид спокойно произнес Берия. – Твое какое дело? Ты кто, чтобы совать нос в решение этих вопросов?

      Баштаков уловил в интонации наркома затишье перед бурей и тут же пошел на попятную. Уж кто-кто, а он-то понимал, как легко могут на нем отыграться, не дожидаясь очередной кампании, демонстрирующей справедливость высшего руководства.

      – Я все понял, Лаврентий Павлович! Спасибо за разъяснение. Вы совершенно правы. Извините, пожалуйста… Если разрешите, Лаврентий Павлович, я позволю