Самый кайф (сборник). Владимир Рекшан

отъезд из Водонапорной башни.

      Колонки и микрофонные стойки расставлены, провода аккуратно прибраны – Витина работа. Он навинчивает микрофоны, а Николай возится с барабанами.

      – Здорово, сволочи, – говорю я.

      – Здорово, здорово, – отвечает Витя, а Николай молчит.

      – А двоечник где?

      – Здесь он, здесь, – отвечает Витя, а Николай молчит еще больше.

      Оглядываю зал, замечаю нескольких незнакомых волосатиков, боязливо посматривающих на меня.

      – Это что, – говорю с напором, – опять двоечник притащил?

      – Нет. – Витя докручивает на стойку микрофон, подходит, мнется, посмеивается, говорит наконец: – Тут такое дело… Отойдем-ка.

      – Никита, будь другом, достань «Иолану» из чехла! Пусть отогреется.

      Никита кивает. Мы с Витей отходим к лестнице.

      – Чего у тебя?

      – Такое дело… – Витя мнется.

      – Говори же. Мне настраиваться надо. Кстати, штекер припаял?

      – Такое дело… Н-да. Мы тут две недели думали.

      – Умные.

      – Подожди. – Витя собирается с духом и начинает говорить не коротко, но ясно: – Мы решили отделиться. У Никиты учеба. У тебя учеба и спорт. Это все хорошо. Вы побаловались-побаловались – и привет. А нам как? Потом все с начала? Да и вы с Николаем не сошлись. Никто не виноват. У вас свои дела. Вы в рок-н-ролле люди случайные, а мы поставили жизнь. За аппаратуру частями выплатим. Сегодня играем без тебя и Никиты. Можете подождать и получить деньги. – Витя смягчается и спрашивает: – Останемся друзьями?

      Я чуть не задохнулся.

      – Это ты видел? Друзьями! У-у, сволочи!

      Я иду к Никите и смеюсь над ним:

      – Ты случайный, понял? – Он не понял. – Они жизнь поставили! У них жизнь каждый день стоит, а у нас – случается! Я из них, сволочей, очаровников сделал, а они… Случайные! – Никита не понимает. – Ты не понимаешь? Нет? Нас выгнали! Меня эти сопли выгнали из «Санкт-Петербурга», который я сделал…

      Витя подошел и положил руку на плечо.

      – Успокойся, старина. Мы не сволочи. У нас теперь другое название.

      – Убери руку, дружок. – Я сбрасываю его руку и отворачиваюсь. – У вас не может быть названия. У вас и имени-то нет.

      – «Большой железный колокол», – говорит Витя и начинает злиться: – Хватит, не воняй тут.

      Я неожиданно успокаиваюсь.

      – Ладно, перестаю вонять. Что играть станете? Моих, чур, не трогать.

      – Мы две недели репетировали.

      Набиваются в стекляшку рок-н-ролльщики и кайфовальщики, а мы с Никитой садимся за крайний столик и тоже кайфуем. Хорошо сидеть и кайфовать, когда другие поставили жизнь. Ничего себе поставили, думаю про себя с завистью. Николай играет на гитаре, а на барабанах колотит Курдюков, Мишка Курдюков, Майкл – известный барабанщик. Когда они его успели подцепить, сволочи? Здорово спелись, сволочи, хотя Николай на гитаре не пашет, но в сумме нормально звучит, кайф! А мы с Никитой кайфуем за сиротским столиком семимильными шагами, и через полтора часа кайф оборачивается икотой и головной болью.

      – А ничего. А?