Самый кайф (сборник). Владимир Рекшан

бы и лететь! Казалось, что подобным жертвоприношением все исправится; казалось, что выгнать человека можно понарошку, не сломав отношений, а слава и будущее «Санкта» уцелеют.

      Я говорил:

      – Гнать, гнать надо.

      Витя говорил:

      – Так невозможно жить, когда вот так вот деньги…

      Никита Лызлов говорил:

      – Ха, можно и гнать… А может, срок дать?

      – Пять лет, – отвечал сам же. – Без права переписки. А также перепевки.

      Никита же, Никиток, права голоса не имел, а Николай ходил затравленный, но барабанов не нес.

      Теперь мне неприятно думать, что я был так жесток и глуп.

      А студенты проводили вечера.

      Некое содружество студентов решило развлечься в банкетном зале гостиницы «Ленинград» и желало нашего содействия. Мы согласились содействовать за сто рублей гонорара и привезли некачественную аппаратуру в небольшой зал гостиницы, где и установили ее заранее напротив длинного банкетного стола. «Санкт-Петербург», собственно, не играл в ресторанах, поскольку это считалось дурным тоном и поскольку программа у нас была сугубо концептуально-концертная. Студенты, видимо, удачно потрудились летом и желали не просто слушать концепт-концерт, но и закусывать при сем.

      Отстроив аппаратуру днем, мы явились, как договаривались с командиром недавнего стройотряда, к полдевятого, чтобы начать в девять.

      Студенты оказались в основном мужеского пола, сидели они за длинным столом угрюмо, набычившись, сняв пиджаки, распустив галстуки и закатав рукава.

      Начинаем концерт и чувствуем – что-то не так. Никаких тебе восторгов, аплодисментов, на нас просто не смотрят. Обидно, ну так что – играем себе и играем.

      Дверь в банкетный зал приоткрывается, и в нее, я вижу, просовывается белая угрофинская голова. За головойпоявляется тело, и по одежде я понимаю – это действительно угрофинн, а точнее финн из соседней Суоми. Слушает, вежливо хлопает после финального аккорда. Скоро их уже несколько возле дверей. Слушают и хлопают этак вежливо, одобрительно. Скоро они уже, человек с двенадцать, сидят за индифферентным столом возле студентов. Сидят, выпивают, закусывают, аплодируют.

      А студенты все так же – угрюмо и набычившись. Не реагируют ни на «Санкт», ни на странных гостей. Тут мы и понимаем, что студенты так успели отдохнуть до девяти, то есть до начала концепт-концерта, что сил и сознания у них осталось лишь на угрюмость и набыченность.

      Лишь бывший командир пытается прогнать блондинов, тянет то одного, то другого за локти. Блондины согласно кивают и стараются напоследок ухватить что-нибудь на вилку.

      Командир жалуется:

      – Столько заработали – жуть. На той неделе гуляли в «Москве». На позапрошлой – в «Неве». Денег еще навалом, а сил более нет. Что делать, а?

      Они не знают, что делать, а мы, похоже, знаем. Надо гнать Николая. На эту тему переговорено с избытком, уже и не говорим. Что говорить? Гнать надо. Но не гоним. На одной из репетиций в Водонапорной башне я вдруг начинаю несправедливо