Там, где скрывается душа. Мью Кэрол

«Прости», – быстро шагнул к ней. Несколько секунд этих коротких движений отбросили его гигантскими рывками в прошлое, давая осознать необратимость действий – длинные теплые летние дни в старом лесном домике деда; смерть матери; долгое поглощающее, пустое отчаяние, которое он как голодный заполнял книгами; предательство брата; тупая бессмысленная жизнь в армии; попытка вырваться и еще одно, неожиданное и разрушающее предательство брата; попадание в преступный мир с головой и сразу.

      А потом мелькнула она – Яра, рыжий ребенок и одновременно всемогущая богиня с мечом, которая разрубила его жизнь на до и после. Увидев в этой вспышке её, он снова не жалел ни о чем.

      Как жалящая кобра, быстро и резко, Кирилл схватил её за горло одной рукой, а второй ударил наотмашь, по лицу.

      Яра упала на кровать.

      Не давая опомниться, он тут же бросился к ней, вскочил на кровать, зажимая её между колен, и быстрым движением поправил голову, чтобы она была закрыта от камеры его спиной. Несколько четких резких ударов кулаком ушли в одеяло рядом с её ухом. Потом снова, видимая для камеры, пощёчина.

      Яра протянула руку под подушку и выхватила оттуда полупрозрачный пакет, с силой и криком разрывая его ногтями. Кровь алыми фонтанами брызнула на них обоих, заливая все вокруг – белое, испачканное спермой платье, рыжие кудряшки, простыни и руки Кирилла.

      На какую-ту секунду он замер, ошарашенный этим зрелищем. А Яра, дернув его за запястье попросила:

      – Нужно разбить губы…

      Он сжал кулак, дернулся и не смог.

      – Бей! – крикнула Яра, и, закрывая глаза, и резко меняя тон, прошептала – я не хочу сама.

      Кирилл раздосадовано крикнул в ответ и быстро ударил в уголок губ, рассекая тонкую нежную кожу.

      Боль лопнула в голове Яры как огромный мыльный пузырь, но она даже не застонала.

      – А-аа, – зло закричал Кирилл, схватил её и потащил к двери.

      Глава 2. За две недели до сейчас.

      Кирилл вышел из комнаты Яры.

      Он и проговорили несколько часов.

      Ему казалось, что так хорошо как сегодня ещё не было ни разу.

      А ещё ему казалось, что тысячи гигантских невообразимых воздушных шаров, которые начали подниматься над его скалистой душой, видны всему миру, что все его переживания просматриваются как на ладони, что каждый может изобличить его и просто пустить пулю в голову.

      Будь он ими, то так и сделал бы.

      Не зная как стереть свой сердечный взрыв со всегда каменного лица, он старался не поднимать глаза на окружающих. Опустив голову и быстро пройдя мимо Альберта, он набрал код и вышел в коридор.

      Мягкий красный ковер, длинного, с зияющим в конце оконным глазом, коридора, скрадывал его быстрые шаги, и, казалось, тоже стремился поскорее выпустить его на свободу. Кирилл почти достиг лифта, когда из-за приоткрытой двери в кабинет Хилого услышал отдаленный разговор.

      – Рыжую держи последний день, если завтра не будет никакого результата, в расход. Сука истеричная.

      – А Философа? – Кирилл не разобрал, кому принадлежит сиплый прокуренный голос.

      – Его