Сын гадюки. Денис Анисимов

кормить львов».

      На этот раз пришел черед Чаушина. Племя провожало его в последний путь. Позади людей вышагивало стадо бизонов с Чингисханом во главе. Четверо охотников несли на плечах бамбуковые носилки с мертвым телом.

      Согласно традиции, на ритуальной поляне кладут носилки. Люди стоят вокруг и скорбят об усопшем, пока не появятся львы. Но в этот раз львиный прайд уже ждал людей. Увидев, что звери на месте, куроки пошли в сторону деревни сразу, как только носилки опустились на землю. Лишь Тэхи никуда не собиралась. Она села рядом с телом сына и попросила оставить ее здесь, чтобы покинуть Мир живых вслед за Чаушином. Никто не попытался ей помешать или отговорить. Она имела такое право, все это понимали. Люди отходили от поляны все дальше, львы подбирались все ближе. Тэхи зажмурилась и обхватила голову руками в ожидании того, как острые клыки начнут рвать ее на части.

      Двумя часами ранее, когда Уомбли, Тэхи и Мека молча сидели в хижине Сына гадюки, ожидая исхода битвы с Аскуком, в Междумирье Чаушин беспомощно барахтался в брюхе гигантского змея. Он вонзил кинжал в голову врага, но сам провалился прямиком в пищевод. Рана кровоточила. Змей захлебывался собственной кровью, в которой тонул и его сын. Нужно вырезать путь наружу, вспоров брюхо Аскука, но нечем. Кинжал остался в нёбе гигантского змея. Извиваясь в предсмертной агонии, Царь змей ломал кости проглоченной жертвы, перемалывая их на мелкие осколки. Боль была невыносимой. Чаушин и Аскук умирали медленно и мучительно.

      Можно ли считать Чаушина победителем в этой битве? Добрая половина мира духов сказала бы, что это даже не битва. Так, мелкая стычка. Но раз один дух умер от руки другого, в игру вступают правила Междумирья: победитель получает силу и мудрость побежденного. За кем числится победа, всегда решает Междумирье, и оно выбрало Чаушина за то, что тот первый нанес смертельное ранение. Хотя какой прок с этой победы, когда жизнь уже закончилась?

      Аскук прекратил корчиться. Взгляд его потух. Рядом с телом гигантского змея из ниоткуда появился жнец, слуга смерти. Жнецов легко узнать по черному балахону с большим капюшоном, полностью скрывающими их тела и лица. Когда кто-то умирает, жнецы тут как тут. Они открывают портал в Мир мертвых.

      – Пора! – сказал жнец, вытянув вперед руку.

      Костлявые пальцы, обтянутые бледной, как мел, кожей, сжимали горловину больших песочных часов. Последняя песчинка упала в нижнюю чашу. Под гигантским змеем раскрылась огромная воронка темно-синей энергии.

      Портал затягивал в Мир мертвых Аскука и застрявшего в его желудке Чаушина. Сын гадюки не понимал, что происходит. Боль прекратилась. Его тело больше ничего не сковывало, потому что тела он уже не имел. Чаушин чувствовал себя бесконечно маленькой точкой. Эта точка ничего не могла, лишь переживать проносящиеся задом наперед воспоминания. Он ясно видел всю свою жизнь от падения в пасть Аскука до первого вздоха в Мире живых.

      Без чьих-либо подсказок стало очевидно: так происходит прощание с только что утраченной жизнью. Еще раз окинуть взглядом