Сын гадюки. Денис Анисимов

с другой стороны – ты чудо, в которое никто не верил.

      – Ради которого ты использовал мою мать?

      – Прости, я, может, чего-то не знаю… – Аскук перестал покачиваться, – были другие претенденты стать отцом ее ребенка?

      – Какая разница, были они или нет? Это не дает тебе права распоряжаться судьбами людей, словно игрушками!

      Никогда еще Чаушин всерьез не намеревался убить, но сейчас не испытывал ни малейшего сомнения – именно убить. По-настоящему! Насмерть! Ярость закипала в его жилах. С раннего детства он жалел себя, обижался на мать, но никогда ни на кого не злился, пока не встретил Аскука и не понял, насколько он реален, как он все эти годы манипулировал Тэхи, а теперь пытается взять в оборот и Чаушина.

      – А что, если я не захочу? – голос Сына гадюки вновь наполнился страхом.

      – Не захочешь ставить щелбан?

      – Вообще ничего из тобой предложенного.

      Услышав это, Аскук широко открыл глаза. Его зрачки покраснели. Чаушину тут же стало жарко. Взгляд гигантского змея слепил так, что Сын гадюки закрыл лицо предплечьем, оставив вторую руку за спиной, не показывая оружия. Несколько сухих кустов на краю поляны вспыхнули. Почва стремительно раскалялась.

      – Не хочешь быть моим сыном – станешь моим обедом! Проглочу, как глупую ящерицу! Отправишься в Мир мертвых и будешь болтаться там, ничего не помня и не зная, как придурок, – грозно проревел Аскук. Зрачки гигантского змея почернели, а тон стал мягким. – Подумай хорошо.

      Но тут и думать было нечего. Пустить в ход кинжал, освободить маму от змея, вернуться в Мир живых, пригласить на свидание девушку с медовыми волосами – решение очевидно. Была в этом плане лишь одна маленькая загвоздка…

      – Ты всего лишь человек. Ни один человек с ним не справится, – пессимистично подметила проекция.

      – Значит, нужен не человек, – задумался Чаушин. – Чтобы победить змея, нужен мангуст.

      – Кто-о-о-о-о? – протяжно спросила проекция.

      Чаушин неспроста задумался о мангусте. В критической ситуации в голову приходят самые неожиданные решения. Память рассказывает историю, которая казалась бессмысленной и была давно забыта. Оказывается, что почти два года назад он получил ответы на вопросы, возникающие только сейчас.

      – Ритуал звериной крови нужен охотникам. Мне это зачем? Я не собираюсь становиться охотником, – так в своих воспоминаниях пятнадцатилетний Чаушин пытается убедить Уомбли, что ему лучше было бы просто пойти спать.

      – Не важно, кем ты станешь. Ты должен научиться понимать зверей, живущих рядом с тобой, – так отвечает Уомбли и сурово указывает на центральную поляну деревни, где горел большой костер.

      Чаушин послушно плетется на свет. Уомбли идет рядом и кладет руку на плечо Cына гадюки, а второй рукой протягивает ему маленькую глиняную чашку с горячей жидкостью.

      – Что за жижа? – спрашивает Чаушин, заглядывая в чашку.

      – Отвар кактуса. Он превращает кровь человека в звериную, если пить его ночью.

      – Что значит «звериная кровь»?

      – Значит,