Сын гадюки. Денис Анисимов

только Тэхи никого не слушает. Она заперлась от людей под маской змеи. Лишь тот, кто сможет забраться под эту маску, способен ей помочь.

      – Ты меня сейчас вообще запутал…

      – Это нормально, – засмеялся старый шаман, затем сказал почти шепотом, – я открою тебе один секрет: шаманы специально говорят так, чтобы никто ничего не понял. Можно было объяснить все проще, но я слишком глуп, чтобы найти нужные слова.

      А Чаушин был слишком юн, чтобы распутать клубок витиеватых речей шамана. Он вертел в голове услышанное так и сяк. Каждое слово по отдельности было понятно, но общий смысл сказанного куда-то ускользал. Единственный вывод, к которому пришел Чаушин в своих раздумьях, – ему никто не мешает. Впервые за последние шесть лет материнский голос ни во что не вмешивался.

      – Знаешь, что удивительно, Уомбли? Пока ты рядом, мама молчит. Она все время что-то говорит, без умолку. А когда ты сел здесь, голос мамы исчез.

      – Это не голос твоей мамы, а лишь проекция.

      – Ты снова говоришь непонятные слова.

      – Проекция – это то, как ты видишь свою маму. Она говорит тебе то, что ты привык слышать от Тэхи. Но это лишь игра твоего разума.

      – Ты знаешь, как от нее избавиться? – с надеждой спросил мальчик.

      – Сложный вопрос, – задумчиво вздохнул шаман, – сложный, потому что это твоя проекция, и кроме тебя никто не найдет решения, – Уомбли пожал плечами.

      – Знал бы ты, как мне мешает эта самая… проекция. Она вмешивается во все разговоры с людьми. Я не могу ни с кем нормально общаться. Она постоянно заставляет меня стыдиться себя.

      – Тебе может не понравиться мой совет, – шаман ненадолго задумался, глядя в сторону: – пока не разберешься с проекцией, лучше проводить время не с людьми.

      – А с кем?

      Ответа не было очень долго. Уомбли молчал и продолжал куда-то смотреть. Тогда Чаушин повернул голову в том же направлении, куда устремился взор шамана. Он увидел загон с бизонами.

      – Наш пастух неделю назад ушел погостить в поселение кано. Чутье подсказывает, что он нашел там себе невесту и больше не вернется. Кто теперь будет пасти бизонов? – Уомбли сделал многозначительную паузу.

      – Мне нравится твой совет, – улыбнулся Чаушин.

      – Вот и хорошо! Значит, я не зря открыл рот. Хоть что-то понятное сегодня удалось сказать, – Уомбли встал с камня, размял ноги и направился в центр деревни, сказав напоследок: – еще увидимся, Чаушин.

      Как только шаман ушел, голос проекции тут же о себе напомнил:

      – Дружка себе нашел, значит?

      – Уомбли умный, – мысленно ответил Чаушин.

      – Он сам сказал, что дурак, хотя мог вообще ничего не говорить. Выглядел бы умнее.

      – А ты чего замолчала, когда он появился?

      – Захотела и замолчала, – огрызнулась проекция.

      – Это потому что Уомбли знает, кто ты на самом деле, проекция?

      – Ничего он не знает…

      – Это мы еще выясним. Я теперь с ним часто буду говорить.

      – Не смей!

      – А иначе что?

      – А иначе… – грозным тоном начала проекция,