Сын гадюки. Денис Анисимов

детства и не оставив места новым впечатлениям из того периода, когда куроки оправились от войны. Тэхи так и не оправилась.

      Ее было легко отличить от остальных жителей племени: всегда напряженные скулы, бегающие глаза, полные злости, и беспорядочно торчащие во все стороны русые волосы, похожие на копну соломы. Завидев эту прическу издалека, люди старались обходить стороной ее владелицу. Куроки знали, что с Тэхи не нужно говорить, да и вообще попадаться ей на глаза не стоит. В лучшем случае она посмотрит на тебя с презрением, в худшем скажет что-то, что точно заденет за живое. Она найдет. Она в этом мастер. Видит все слабые места любого человека. Ядовитые слова – ее большой талант. Талант, в котором она практиковалась все детство.

      Тэхи целыми днями пропадала где-то в Баобабовой роще, и никому до лишенной детства не было дела. Все понимали, что девочке досталась сложная судьба, и ее можно понять. Но понимать Тэхи снова и снова сил уже не осталось. Терпение куроки кончилось. Они жили своей жизнью, не обращая внимания на злобную дочь покойного Олучи, что лишь изредка появляется в деревне, чтобы поесть, поспать и снова сбежать в рощу. Единственный, кто иногда с ней разговаривал, – Уомбли, после войны ставший шаманом куроки.

      Когда Тэхи было пятнадцать лет, шаман заявил, что самый грозный дух Междумирья намерен подарить ей ребенка. Аскук – царь змей, так звали предполагаемого жениха Тэхи. Разумеется, она в это не верила.

      – Ты-то откуда знаешь, шаман – скрюченные пальцы?

      – Духи говорят.

      – А про тебя что говорят?

      – Про меня? – удивился Уомбли. – Что им про меня говорить?

      – Ну, например, когда ты уже от старости развалишься? Мне кажется, со дня на день. Вон, ухо почти отпало.

      – Как отпало? – перепугавшись, Уомбли придавил ладонью ушную раковину к черепушке.

      – Сходи к знахарю, попроси примотать чем-нибудь посильнее, – небрежно бросила Тэхи и ушла в рощу.

      Уомбли раздражал ее больше остальных. Тэхи никак не могла найти его уязвимость. Такую, которая позволит сделать по-настоящему больно.

      – Гудэх! – окрикнул Уомбли проходящего неподалеку вождя. – Посмотри, у меня с ухом все нормально?

      Вождь остановился, подошел к Уобмли, отодвинул его руку и внимательно рассмотрел орган, вызывающий у шамана опасение:

      – Странно…

      – Что там?

      – Очень подозрительно, – Гудэх несколько раз цокнул для пущего эффекта.

      – Чего тянешь? Говори!

      – Никогда не видел, чтобы у кого-то в нашем племени так густо росли волосы в ушах.

      – Да ну тебя!

      У Тэхи ушло еще несколько лет на поиск слабого места Уомбли. Но все же однажды ей удалось поколебать невозмутимость старого шамана. Это произошло на следующий вечер после дня многолетия Тэхи. Она стояла на краю деревни и смотрела в темноту Баобабовой рощи. Солнце не так давно село и видно было не дальше вытянутой руки.

      – Кого ждешь? – поинтересовался подошедший сзади Уомбли.

      – Зачем