Не потерять человека. Георгий Вайнер

решительно рубанул рукой:

      – Мы просим выделить для разовых операций ЧК регулярный полк!

      – Что это даст?

      – С такими силами мы сможем провести массовые облавы в трущобных районах порта и в Саломбале.

      Самойло задумался – выделить целый полк было нелегко. Он еще не принял решения, когда открылась дверь и в штаб вошли Шестаков и Неустроев.

      Самойло секунду смотрел на них с удивлением, потом вскочил им навстречу:

      – Николай Павлович, дорогой!

      Шестаков вытянулся по стойке смирно и четко доложил, держа руку под козырек:

      – Товарищ командарм! Особоуполномоченный Всероссийского центрального исполнительного комитета для проведения Сибирской хлебной экспедиции военмор Шестаков прибыл в ваше оперативное подчинение!

      И бросился в объятия Самойло.

      Они долго радостно тискали друг друга, потом Шестаков представил своего спутника, который с улыбкой наблюдал встречу друзей:

      – Познакомьтесь, Александр Александрович, начальник Сибирской экспедиции, замечательный мореплаватель, капитан дальнего плавания Неустроев Константин Петрович…

      Пока они знакомились, Шестаков осмотрелся. И увидел сидевшего за столом начальника связи Щекутьева. Тот улыбался ему со своего места весело и приветливо.

      С радостным удивлением Шестаков пожал ему руку, подмигнул – мол, потом поговорим.

      Расстегнул объемистый портфель и достал из него большую плотную папку и красную коленкоровую коробочку с изображением ордена Красного Знамени.

      Снова вытянулся по стойке смирно:

      – Товарищ командарм! Всероссийский центральный исполнительный комитет поручил мне огласить приказ Реввоенсовета Республики и вручить вам орден Красного Знамени, которым вы награждены за разгром армии генерала Миллера и ликвидацию Северного фронта…

      Самойло тоже встал смирно и внимательно выслушал приказ Реввоенсовета.

      Шестаков торжественно вручил командарму грамоту ВЦИК и орден.

      Самойло пожал ему руку, смущенно примерил орден.

      – Этот орден для меня и честь, и радость. И утешение, – добавил он, улыбаясь.

      – Утешение? – переспросил Шестаков.

      – Да, утешение. Прошлой зимой во время голода жена обменяла все мои старые ордена на пуд ржаной муки и два пуда картошки…

      Болдырев сказал проникновенно:

      – Рабоче-крестьянская Россия наградит вас, Александр Александрович, благодарностью миллионов людей, чью свободу вы отстояли…

      Самойло махнул рукой:

      – Ну… зачем же так возвышенно… Давайте лучше за дело, товарищи! Прошу высказываться…

      Пока выступал заместитель начальника штаба, прибывшие устраивались за столом. Шестаков уселся рядом с Самойло, Неустроев оказался на стуле около Болдырева.

      Шестаков деловито спросил:

      – В первую голову – как с углем?

      – На складах Архангельского порта имеется около тысячи тонн, – отозвался Самойло.

      Шестаков дождался, пока