Господин, которого убили дважды. Елизавета Михайловна Родкевич

в темно-синем платье, отделанном кружевом. Плечи её слегка подрагивали, а с губ то и дело срывались тихие всхлипы.

      Вдруг где-то за её спиной хрустнула ветка. Дама в синем обернулась и, старательно вглядываясь в тёмный силуэт, представший перед ней, спросила:

      – Кто здесь?

      – Это я, Софья Константиновна. Неужели вы не узнали меня?

      Голос был до боли знаком, и женщина наморщила лоб, пытаясь понять, кто стоял перед ней.

      – Я не понимаю… Кто вы?

      – Ein Teil fon jener Kraft, die staets das Böse will und staets das Gute schafft1. Рад видеть вас!

      – Ах, Алексей Николаевич! – она приветливо улыбнулась, наконец узнав встречного. – Я тоже очень рада вас видеть. Признаться, вы меня напугали, – в голосе её чувствовались недавние слёзы, и тот, кого назвали Алексеем, настороженно спросил:

      – Простите мне моё любопытство, но с вами всё хорошо? Вы плакали?

      – Нет, не извольте беспокоиться. Всё прекрасно, право, – Софья говорила с горестной иронией, и, Алексею стало нестерпимо жаль её.

      – Мне пора идти. Дмитрий, должно быть, уже потерял меня. До скорой встречи, – попрощавшись, она направилась к дому, откуда доносилась музыка. Постояв в саду ещё с минуту, мужчина пошёл вслед за ней.

      В полонезе, вальсе и мазурке прошли следующие два часа. Алексей Якунин безуспешно искал свою знакомую в толпе. Завидев вдалеке именинницу, он направился поздравить её и засвидетельствовать своё почтение.

      – Алёшенька, дорогой, здравствуй! – радостно воскликнула Анна Васильевна.

      – Поздравляю вас с именинами, дорогая тётушка. Пусть улыбка не сходит с ваших уст, – он поцеловал ей руку.

      – Алёша, ты, может быть, останешься на пару дней у нас? – спросила тётя после их непродолжительной беседы. – Я хочу познакомить тебя с одной девушкой – тебе уже давно пора было найти невесту!

      Алексей поморщился, и, сдерживая раздражение, ответил:

      – Я буду очень рад.

      Признаться честно, ему совершенно не хотелось расстраивать тётушку. Многие годы она делала тщетные попытки женить его, и ужасно обижалась, когда тому не нравились выбранные ею девушки. Все, как на подбор, глупые и наивные или же невероятно надменные, они ни капли не интересовали Алексея.

      – Ты знаешь, у нас останутся ещё Елизаровы и Реутовы.

      – Елизаровы? Чудесно. А Реутовы? Я никогда не слышал о них.

      – Они приехали навестить меня из Воронежской губернии. С Юлией Михайловной мы знакомы с девичества. Она вдова, после смерти мужа у неё осталось двое детей: сын, Павел – врач, и дочь, Марья – писаная красавица, ей только-только исполнилось шестнадцать. Вся их семья сейчас в трауре, поэтому они не принимают участия в празднике. Мы можем пройти в гостиную, чтобы я представила тебя им.

      Что-то отвлекло внимание Алексея. Среди толпы мелькнуло синее платье, отделанное кружевом, и послышался знакомый голос.

      – А вот и Софья Константиновна. Пойдём, поприветствуешь её.

      Что-то внутри Якунина словно загорелось, и его обдало жаром. Алексей, стараясь сдержать нелепую улыбку, последовал за Анной Васильевной и вскоре увидел Софью.

      – Софья Константиновна, здравствуйте! Мой дорогой племянник, Алексей Николаевич, хочет засвидетельствовать вам своё почтение, – зачастила Анна Васильевна.

      – Мы с Алексеем Николаевичем уже виделись, – Софья улыбнулась, но улыбка это была вымученной, встревоженной.

      – Замечательно! А где же Дмитрий Сергеевич? – поинтересовалась тётушка.

      – Он отошёл к карточным столам, должно быть.

      – В таком случае, позвольте узнать, какую кадриль я буду иметь честь танцевать с вами? – заговорил молчавший до этого момента Якунин.

      – Я думаю, следующую.

      Мазурка закончилась, оркестр принялся играть кадриль, и Алексей подал руку Софье. Они, как предписывал этикет, беседовали о какой-то нелепице весь танец, но почти не слушали, что говорят: оба пристально смотрели друг на друга, и, казалось, что между ними пробегали искры. Софья улыбалась, но на этот раз не вымучено, а счастливо, и в глазах её плясал огонь, как будто ей снова было шестнадцать.

      Танец закончился, и они разошлись. Алексей хотел было пригласить Софью на следующий краковяк, но кто-то из знакомых подошёл поприветствовать его, и дама исчезла в толпе.

      – Алёша, вот ты где! Пойдём, я хочу познакомить тебя с Реутовыми, – послышался голос тётушки. Она неожиданно появилась за спиной, и Якунин вздрогнул. Решив не расстраивать именинницу, он последовал за ней.

      Рядом с окном, в самом углу гостиной, Алексей увидел троих человек. Первая дама – старшая Реутова, как догадался Алексей, была одета в строгое чёрное платье. Она была по-девически статна, хотя на лице её уже появились первые морщины. Рядом с ней, облокотившись о подоконник, стоял молодой мужчина, невероятно похожий на неё. Те же серо-голубые глаза и прямые светлые волосы, тот же орлиный профиль – всё свидетельствовало о том, что это её сын.

1

«Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо» (пер. с нем, цитата из «Фауста» Иоганна Вольфганга фон Гёте. Тут и далее – примечания автора.