Одержимость мажора. Мила Александровна Реброва

испорченные шмотки.

      – Будто ты оплачивала, – замечает мрачно, напоминая о случае, когда я пролила коктейль на его белоснежную рубашку, отказываясь ее отстирывать. Вместо этого я пролила на нее зеленку, чтобы чертов мажор не выпендривался и не вел себя как господин со слугой! Я такого не потерплю.

      – Я сама, – игнорируя его слова, заношу ногу над дырой, но он ловит меня за талию, руки неожиданно горячие, очень крепко меня держат, и я немедленно отталкиваю наглого мажора, который решил меня полапать.

      – Стой тут, – говорит он мне грозно, обдавая колким взглядом.

      По телу пробегает дрожь, он всегда так странно смотрит, что хочется сбежать.

      – Думаю, тут должен быть другой вход. Попробуем обойти, – кивает он в сторону, и я тут же шагаю вперед, совершенно не замечая, как скользит нога и земля словно уходит из-под ног. В панике хватаюсь за Мирзоева, чем лишаю нас обоих дальнейших шансов выбраться из грядущей передряги, ведь мы оба под мой оглушительный крик падаем вниз, в ущелье какой-то пещеры, из которой нет выхода!

      Глава 3

      Ника

      – Черт! – рычит где-то мажор, пока я лежу на животе, боясь шевельнуться. Страшно представить, что я что-то сломала. – Эй, ты чего застыла? – раздается рядом, а потом бесцеремонные руки берут и переворачивают меня под мой громкий стон. В ноге простреливает боль, и я с ужасом жду, что она сломана. Мне просто не может повезти. – Что болит?

      – Нога, – сквозь навернувшиеся слезы говорю ему, и он тут же принимается исследовать мою ногу на удивление нежными касаниями пальцев. Мирзоев начинает с колена и доходит до щиколотки, когда я вскрикиваю, чувствуя боль.

      – Всего лишь вывих, – констатирует он.

      – Откуда ты знаешь? – вытираю я предательские слезы и внимательно наблюдаю за его действиями.

      – Я спортсмен, так что прекрасно разбираюсь в травмах. На счет три поставлю на место, считай, – как всегда пугая меня своей хладнокровностью, говорит он.

      – Поставишь… Что?! – дергаюсь я, наклоняюсь вперед и пытаюсь оттолкнуть его руки. – Не надо ничего делать!

      – Раз… Два! – И раздается щелчок под мой очередной испуганный писк.

      – Ты не сказал «три»! – отдышавшись, обвиняю я его.

      – Ожидание хуже всего, не хотел тебя мучить, – ухмыляется гад, продолжая держать мою лодыжку.

      – Не знала, что ты такой сострадательный, – язвлю я, пытаясь выдернуть ногу.

      – Не дергайся! Ей нужен покой.

      – Вот и оставь ее в покое! Нечего ее лапать! – возмущаюсь я, донельзя смущенная и обескураженная такой близостью этого психа. Да по одному взгляду его было видно, что ничего хорошо от него ждать не стоит!

      – Какая же ты все-таки неблагодарная. Смотрю, у тебя не только с извинениями проблемы, – язвит он.

      – Лучше оставь мои проблемы мне и подумай, как нам выбраться! Я что-то не вижу выхода отсюда.

      – Давай только без истерик, – морщится он, начиная оглядываться по сторонам в поисках выхода. – Терпеть этого не могу.

      – Кто еще истерит? И знаешь, мне неинтересно, что ты там любишь,