Светлолесье. Анастасия Родзевич

прищурился. – Стыдно?

      Я хотела рассказать о сне, но негодование, мелькнувшее на лице Минта, изменило мое решение.

      – Обвиняешь меня во лжи, а сам, оказывается, подумывал стать червенцем, – проговорила я едко. – Но ты же друг колдунов, как же так, а?

      Наемник отпрянул, как от пощечины, свирепо развернулся и побрел по отмели валким шагом.

      Фед взобрался на мое плечо и устало проронил:

      – Лесёна… Ну зачем.

      – А что? – зашипела я. – Откуда мне знать, как налетела буря?

      Я поплелась следом за Минтом. На душе было скверно. Сны-видения вдруг стали настолько сокровенны, что казалось неправильным говорить о них вот так. Да и признаваться в подобном – все равно что выйти на люди без одежды. Неправильно, неловко, да и Фед с Минтом наверняка сочтут меня безумицей.

      Я хотела было бросить вслед Минту просьбу о примирении, но он с таким усердием собирал по берегу вещи, что было понятно: одними словами тут не отделаться.

      – Знаешь, Лесёна, Минт вчера спас тебя от большой беды, – прошептал Фед. – Кто знает, чем все кончилось бы, не настигни нас буря?

      – Он отдает тебе долг, разве непонятно? Вот затем он и идет с нами. И еще… Ты же слышал тогда. В Асканию с Ладой его бы не пустили. Вот он и решил поискать славы в Светлолесье! Минт просто хочет утереть нос Старейшинам.

      Наставник тяжело вздохнул.

      – Я видел вчера кое-что странное. Алый Ворон сидел над железными таблицами, и на таблицах тех были выбиты руны. Драург без конца бормотал себе под нос что-то на языке, который я никогда прежде не слышал.

      Я выпрямилась. Чтобы Фед не знал про какой-то язык? Но самое удивительное было еще впереди.

      – Приходила мунис-c-cа, убеждала его наказать тебя, но Драург просто выгнал ее. Я уже хотел уползти, но тут вдруг покои затянул густой дым… И в нем появилась тень мужчины в царском венце! Драург побелел, прошептал: «Не может быть!» – и все озарилось зеленью. Вскоре началась буря.

      Могло ли быть такое, что Драург и сам был колдуном? Или он пользовался какими-то колдовскими уловками, чтобы удержать власть, помыкать людьми? Я вспомнила длинные руки, рвавшиеся ко мне и царевне через стол. Да, мог.

      И многое бы поменялось, знай люди правду об Ардонии и ее кровавом наместнике! Я с досадой швырнула свою промокшую суму обратно в песок. Фед молчал, но угадать его мысли было не сложно. Как бы ни был лют и хитер старый враг, теперь его кости глодали рыбы, и правду, открывшуюся нам случайно, тоже унесло море.

      – Вы слышите?

      Минт махнул нам рукой, указывая на чахлую рощицу вдали. Сквозь шум волн до нас долетали какие-то голоса.

      – Червенцы?

      Наемник не ответил. Он забросил на спину плотно набитую суму и припустил к деревьям.

      – Фед, он бежит не в ту сторону, – простонала я сквозь зубы. – Надо бежать от людей, а не к ним!

      – Следуй за Минтом.

      Я из последних сил поплелась по следам за наемником.

      – Ненавижу, когда он так делает…

      – Это не червенцы, – сказал Фед. – Я слышу песню!

      Вскоре мелькнула полоса дороги. По ней двигались