Светлолесье. Анастасия Родзевич

руки, позволила себе улыбнуться восходящему в небосвод вихрю.

      На палубе показался Драург. Он оглядел судно и полыхающие зеленым заревом небеса. Наши взгляды пересеклись, и на мгновение – всего лишь на мгновение – я ощутила ярость, страх и такую боль, словно все мои шрамы открылись и кровоточили. Лицо Алого Ворона исказилось гневом, но в это время молния с гулом впилась в левый борт корабля.

      Полетели щепки.

      Я поскользнулась и выпустила из виду черный клювастый лик червенца, а когда поднялась, никого не было. Всполохи, то яркие, то бледные, поглощали суда.

      Люди прыгали за борт во вскипающее зеленью море.

      – Земля! Земля! Скалы! – надрывался кормчий.

      Из завихрений тьмы и света проступили зазубрины камней, и на них обрушилась ладья.

      Один из парусов на «Стреле» под напором урагана развернулся. Ветер подхватил его и рывком разломил мачту надвое. Мы отбежали в сторону, когда она рухнула вниз.

      Пол треснул. Со свистящим звуком вылетели доски и смялись железные ленты обшивки.

      – Минт, что будем делать?!

      Он схватил меня за руку, и я скорее догадалась, чем услышала:

      – Прыгнем!

      «Но это верная смерть», – хотела сказать я, но не стала.

      Мир вокруг превратился в сплошной ураган из воды и щепок, в круговорот дикой природной красоты и неимоверной мощи. Вода хлестала в уши, попадала в рот, солью въедалась в глаза.

      Морская бездна раззявила пасть.

      – Держись! – крикнул Минт, и судно швырнуло на скалы.

      8

      Вечер у костра

      Пришла в себя я резко, когда Минт шлепнул меня по щеке, поочередно поминая то богов, то змеево пекло.

      – Богохульник. – Я приподнялась на локтях. Во рту перекатывались песчинки, и я сплюнула их в сторону, после чего протерла глаза.

      Узкий берег, на котором мы сидели, поджимал к воде поросший травой косогор. В море победоносно щерились выпирающие, словно клыки, скалы. В одном из таких зубов торчал остаток мачты с парусом, и искромсанный червенский глаз на нем волочился по воде, уставившись в небо, точно разбухший утопленник.

      – Он наверняка погиб, – с непонятным чувством сказал голос рядом. – Жаль.

      Я обернулась: ящерица грелась на солнце, зарывшись в песок почти целиком.

      – Кто погиб?

      – Драург. – Фед оглядел меня так, будто впервые увидел и повторил:– Жаль.

      – А где остальные червенцы? – собственный осипший голос звучал скрежетом древней старухи. Я откашлялась, и горло заполыхало от жажды.

      Минт отстегнул от пояса баклажку и протянул мне со словами:

      – Здесь они. Неподалеку. – Он отвернулся, помедлил, но все-таки договорил: – Но они не причинят нам вреда.

      – А Драург? – спросила я, дрожащими руками поднося питье.

      – Не знаю. – Минт покусал губы. – Я не присматривался, есть ли среди них живые. Но нам лучше уходить, Сёнк. Второй раз может и не… повезти.

      Рассвет разукрашивал берег золотисто-розовым. Произошедшее казалось сном, правдоподобным мороком. Червенцы получили