Алмазные грани. Вячеслав Васильевич Нескоромных

на руках всегда не хватало и приходилось перебиваться, оставаясь к концу дня без сил после бесконечных подработок.

      Лариса уже приближалась к своему дому, думая о том, что, кажется, немного опоздала и мама будет нервничать, но отметила на лавке у дорожки сидящего немолодого мужчину и задержалась. Что-то в его напряженной и неестественной позе насторожило: она отметила смертельную бледность лица и сквозящую в фигуре и позе незащищенность и беспомощность.

      «Плохо человеку», − пронеслась в голове догадка, и, не раздумывая, Лариса подбежала к мужчине.

      Тот сидел на лавочке и, опустив седую, по-мальчишески косматую голову, держался одной рукой за грудь. Мертвенно-бледное лицо, лоб, покрытый испариной, запрокинутая голова и прикрытые глаза показывали, насколько плохо человеку. Одет мужчина был в простую рабочую одежду – темную рубашку и брюки, на ногах стоптанные ботинки. Мужчина был высоким, худощавым, и было сразу понятно, что ему уже многое пришлось пережить, и этим он, собственно, совсем не отличался от многих ленинградцев преклонного возраста с их врожденной интеллигентностью. Лицо, избитое морщинами и складками вдоль щек, выглядело серым, нездоровым. Но, тем не менее, что-то в нем привлекало, какая-то неуловимая черта во внешности выдавала в нем мальчишку-оптимиста с не меняющимся с годами характером, что невольно проявлялось и во внешности неистребимыми вихрами на макушке и надо лбом, собранностью подтянутой фигуры.

      − Что с вами? Вам плохо? Вам помочь? – обратилась к мужчине Лариса и не сразу узнала дворника, которого встречала несколько раз, когда он занимался наведением порядка во дворе, сосредоточенно выгребая мусор из-под лавок и выметая накопившийся хлам.

      − Ничего, девочка, − с трудом превозмогая недомогание, ответил дворник, виновато улыбаясь, − скоро наладится, прихватило сердечко.

      − Давайте я вам помогу. Таблетки у вас есть?

      − Дома есть, с собой не взял. Все было с утра хорошо, и вот − прихватило-пригвоздило: дыхнуть больно, сковало обручем грудь. Но скоро отпустит – так уже, бывало.

      − Хорошо, я подожду и помогу вам дойти. Нам, я думаю, по пути, − продолжила Лариса, понимая, что человек нуждается в помощи.

      − Ну, кажись, полегчало. Пойдем, девочка. Спасибо тебе, − мужчина потянулся за метлой, что стояла у лавки, и, опираясь на черенок, осторожно, словно по тонкому льду, тронулся в путь, шаркая неуверенно по асфальту. Лариса взялась поддерживать его, и так неспешно они добрались до дома, в котором жил новый знакомый.

      В квартире, усадив мужчину на кровать, Лариса проследила, чтобы он выпил таблетку нитроглицерина, подала стакан воды и тут же, извинившись, заторопилась домой, вспомнив, что ее ждет мама.

      Добравшись вприпрыжку домой и слегка запыхавшись, Лариса застала обеспокоенную маму и тут же объяснила ей причину вынужденной задержки.

      − Хорошо, поговорим вечером, доченька, а я уже бегу. Из-за твоей задержки опаздываю очень. Еда на плите, не забудь покормить сестру и сама покушай, − заспешила мама