Ребенок от брата жениха. Элли Шарм

могу, – я поднял глаза на Дицони, натыкаясь на проницательный взгляд разноцветных глаз.

      – Знаешь, мне всегда нравились слова о том, что свободен лишь тот, кто может себе не лгать.

      Прикусив нижнюю губу, я криво усмехнулся. Да, черт! Именно Стэф – тот, кто со мной прошел через такое дерьмо, что…

      – Из всех, кого я встречал за много лет, она первая, кто мне по-настоящему понравилась, – неожиданно разоткровенничался я. – Только она одна из всех смотрит мне прямо в глаза так, словно я что-то значу и чего-то стою в этой жизни, понимаешь?

      – Дэм, мужик, – начал Стэфан, но я мотнул головой, продолжая.

      – Я так устал от того, что вижу эту боль, слышу ее, – вспоминая последнюю операцию в Ливии, скрипнул зубами. Я все еще ощущал конвульсии умирающего у меня на руках молодого парнишки, для которого эта командировка была первой… и последней. – Я устал от дорог. Я устал быть один.

      Стэф кивнув, опрокинул стакан залпом, продолжая слушать поток речи, что буквально хлынул из меня, сметая все на пути.

      – Устал от того, что надо скрывать, куда и зачем мы едем. От этой ненависти людей друг к другу. Эта ненависть… Она похожа на осколки стекла в мозгу. Полосует раз за разом, тварь! Я, черт возьми, устал от того, что столько раз хотел помочь и не мог. Эта темнота выматывает и уничтожает изнутри, – я перевел дыхание. Перед глазами появился нежный образ Мии. – Она, как глоток прохладной воды посреди пустыни, понимаешь?

      Стэф, в очередной раз приложившись к стакану с прохладным напитком, кивнул.

      – Понимаю.

      – Нееет, ты не понимаешь, – подавшись вперед, я порывисто произнес. – Я посмотрел на нее, она – на меня и что-то произошло. Это как… – я щелкнул пальцами, подбирая подходящие слова. – Это как смерть, но в хорошем смысле.

      – Дэм, мужик, – Стэф сунул мне в руку стакан, наполненный до кроев пенным напитком. – Объезди ее пару раз и все как рукой снимет.

      – Не прокатит. Она как эти… Как их там? Весталки.

      – Русалки, может? – поправил Стэф.

      – Да, черт его знает! Невинная вся такая…

      Видя, как затряслись от смеха плечи Дицони, раздосадовано махнул рукой.

      – Чё ржешь, дебил?

      Тем не менее, я понимал Стэфа. Если бы еще пару дней назад мне кто-нибудь сказал, что у меня буквально башню сорвет от малолетки, я бы у виска покрутил. Объездить… Если бы все было так просто!

      – Кстати, что там с фермой? – бросил вопрос, исподлобья наблюдая за другом, который был мне почти братом.

      Удивительная вещь эта жизнь! Порой, родные и на йоту не так близки, как друзья.

      Думая об этом, я обвел взглядом бильярдную. Многие размещают бильярдные прямо в кабинете или гостиной, но Стэфан выбрал для этих целей именно мансарду – самое сердце дома. Каменная кладка, окрашенные в темно-серый стены, много светильников… Было что-то такое в этой комнате. Каждая деталь продумана, каждый предмет на своем месте. Освещение, декор, цветовая гамма и даже особая, еле уловимая таинственная атмосфера.

      Прежде, чем ответить на мой вполне ожидаемый вопрос, Стэфан поморщился,