Принцип Полины. Дидье ван Ковеларт

любит наркотики. Вот и использует мафию игорных заведений, чтобы устранять наркодилеров. Как раньше, в Сопротивлении, посылал убийц истреблять эсэсовцев. Вот и прикинь, какие в общей сложности силы хотят его головы. Сечешь фишку?

      – Но… какова во всем этом твоя роль?

      – Нашли одного наркодилера, застреленного из моей «беретты», и пистолет в мусорном контейнере с моими отпечатками. Понятное дело, его сперли у меня из дома в тот самый день, но поди докажи.

      Он резким движением стянул волосы в хвост.

      – У тебя нет алиби?

      – Так я его и предоставил. Я охранял шале в Италии, где президент тайно встречался с людьми, которых лучше не знать. А больше ни слова, в твоих же интересах. Гнусность и подлость, говорю тебе.

      – Мсье Фарриоль, нам пора! – раздался за стеной нетерпеливый голос библиотекарши.

      – Одну минутку, Жанна, он подпишет мне кассету. Вдобавок, – зашептал он мне в ухо, – якобы нашелся свидетель, который видел, как я месяцем раньше передавал этому наркодилеру конверт. В результате следовательша пришила мне умышленное убийство.

      – Но это же мерзко! Защищайся!

      – Единственный способ – подвести под монастырь президента, а на это я не подпишусь. Я всем ему обязан, я единственный, кому он доверяет. Я никогда его не предам.

      – Но он-то может сказать, что был с тобой! Не в итальянском шале – где-нибудь в другом месте.

      – Его жена дала показания, что он спал дома. Хочешь, чтобы я выставил ее лгуньей? Я так и ответил этой суке-следовательше, когда она открыла мне карты. О, не прямо, не в лоб, конечно. Намеками, обиняками, типа святую невинность из себя строил. Но я не дурак: если сдам президента, моя пушка исчезнет, больше никаких улик против меня, я свободен. Только извиняйте, дамочка: во время преступления я давил подушку у себя дома, и точка.

      – Де Плестер! – позвал надзиратель.

      – Иду! Вытащи Полину из этого дерьма, Фарриоль, умоляю тебя. Если следовательша решит, что мы все еще вместе, она и с нее живой не слезет, я ее знаю. Затаскают: статус свидетеля, дача показаний, повестки, подписка о невыезде… Она – мое единственное слабое место. Они не должны этого знать.

      Подняв правую руку, он стиснул мне плечо. – Почему, как ты думаешь, я добился для тебя премии, дружище? Ты хороший человек, я это почувствовал между строк, у тебя большое будущее… Для нее ты просто мечта, идеальный выход. Помоги ей забыть меня.

      Я вяло запротестовал: у меня, между прочим, тоже может быть своя жизнь, женщины…

      – Читая тебя, этого не скажешь, – заметил он, обидно усмехнувшись уголком рта. – И не говори, что тебя к ней не тянет. Я по глазам вижу, как у тебя встает, стоит тебе только тронуть карман.

      Он дал мне свою книгу, вынув из нее закладки. – Когда будешь подписывать ей от меня, подумай о двух вещах, чтобы совесть не мучила. Если я сдам президента – ему крышка. А если брошу Полину – спасу ее. Их судьба зависит от меня, усек? Не любовь поможет мне выжить там, куда меня засадят, а эго.

      Я не нашелся с ответом, но, чтобы подпитать это самое